Деловые бумаги

Желаю счастья и удачи,
Поменьше трат - побольше сдачи,
Чтобы мечты зуммер
Выходил за пределы разумного.
Желаю ветрянки – денег на ветер,
Можно прямо в конверте.
Желаю желательного падежа,
(Так любовь вмешивается в грамматики жанр).
Желаю оперировать словами
Больных в тюрьме и армии,
Замечать соломинку (не соринку) в глазу,
Плюс остатки от пузыря - слезу.
**
На плетень уже находит жара,
Мы выводим сорт яблок «Позор победителю»,
И в небе возникает весь алфавит войны, от заурядного «А»,
До яка (в быту – истребителя).

Это и есть мелочи смерти. То, что мы,
Дети Адама и в речи нудисты,
Считаем Пиром во время Чумы,
Считая пир - чумы первым признаком.
**
Обычная местность, где возникает чувство де-ревности,
Где есть пламенные речи Змея Горыныча, и дождевая вода с медной трубой,
И если вы ищите свою царевну,
То можете найти ее под водой.
Новости идут по водоканалу,
Репортеры – кикимора и водяной,
Им за работу платят налом,
Читай – листвой.
Где конец весны – сезона охоты на комаров
Начало,
Где не хватает самолетов-ковров
На все начальство.
Край, где не знают ни виски, ни льдин,
Где все в манне или тумане,
Где вы можете потерять свою любимую
Вещь, заурядно выронив ее из кармана.
**
В выходные все выходят из дома, и остаются такими, как были,
Из всех форм содержанию предпочитая массу,
От возвращения не меняются имя с фамилией,
Не, тем более, адрес.
Они видят свет в окошке, и свет, что в конце туннеля,
Огоньком экранным заканчивается лента недели.
Они смотрят фильм про обручение,
Считая его фильмом про обречение.
В обручении есть что-то от геометрии,
Плюс, обрученные обязаны жить до бессмертия.
Потом смотрят фильм – не то «Ты бы пошел с ним в разведку?»,
Не то – «Ты бы сыграл с ним в рулетку?»,
Потом смотрят детскую сказку про то,
Как Снегурочка прыгала через костер,

А снежинки падали, и тушили спичку.
**
Снились мне бесы, что слетались в беседку,
Ведьма, похожая на соседку,
Снился старатель, что зашел в ювелирный,
Снился знак вопроса квартирного.
Снились купюры цензуры и деньги,
Снилась нечисть в ступе, ступеньки.
Снилась Россия, роса, Росинант,
Мебельной гвардии младший сервант!
Снилась капельница, как вариант дождя,
И курсы вождя.
**
АНГЛИЙСКАЯ ПЕСНЯ

Пусть в замке роскошном, да все же – в подвале,
Нас окулисты покера собрали ноевой парой,
Хоть ограбьте нашу темницу среди белой ночи,
Мы расстроимся не очень.
А раньше мы жили в мире, где был
Старый старьевщик,
Сварливый сварщик,
И ростовщик, любящий рост,
Короче, мир этот был не прост.

Там суп готовила супруга, и дождь был не скоротечнее
Срока библио-течного!
**
ОБЪЯСНИТЕЛЬНАЯ ЗАПИСКА

Лучшим изобретением человечества
После аспирина и игры в газовые горелки
Является неразделенная любовь.
Счастливое пение соловья никому не нужно,
Оно губительно с точки зрения литературы.
Неразделенная любовь компенсируется чем-то огромным,
Даже если ваш объект любви - не пышка
И их не любит (прибавлю к этому ваниль)
А на дворе 14 февраля?
А Амур-
Мы знаем - залетает и в МУР.
Вероятно, об этом догадывались все,
Начиная титанами и заканчивая олигархами,
Начиная Эйнштейном и заканчивая Бальзаком.
Они любили заветное "Нет",
Превращая его в нефть, Интернет,
Изучая структуру планет.
***
Будущее приходит к прошлому, как циклоп к окулисту,
Раньше - черта страны, теперь нищеты черта,
В прошлом почти что граф Монте Кристо,
Теперь счеты сменили от футбола счета.
Теперь понимаешь что смысл урока - в ожидании звонка,
И ничего не измениться от перемены мест,
И если случится инфаркт, вы успеете крикнуть "А",
Отвечая на некий божественный тест.
**
ЗАПИСКА

Не плюй в колодец, плюй в тарелку,
Выключи Солнце, забудь про грелку,
Возьми себе выходные в аренду.
**
В ПОЕЗДЕ

Разговор затянулся на пачку сигарет,
И дым отечества нам сладок и при-яден,
«На этой станции вы выходите, нет?,
Тогда переключаю радио".
**
Здесь все перерыли воры и дети,
Здесь перед школой - совершеннолетие,
И все особые приметы
Уже примечены анкетой.
**
У тебя любовь к головоломкам, типа «Колобок плюс всадник»,
Безответная любовь к задачам по арифметике,
На твой вступительный экзамен
Давно распроданы билеты.
**
Все твои иконы становятся автопортреты,
Молитву твою заменят мольберты.
Происшествия изнанка начинается с несознанки,
Там, где царствуют препинания авторские дорожные знаки.

Школьная оценка становится транспортным средством
Из русской народной песни.
**
Худшее преступление марта-
Окурки-подснежники,
И приговор здесь –
дороже денег.
**
Этот день рождения порохом пропах,
Ты получила в качестве подарка,
Трехтомник «Архипелаг Гулаг»,
И библию с автографом автора.
**
Пойдем туда, куда еще не ступала нога,
На пути молочные, кисельные берега,
Будем писать повесть «Старик и мор»,
Себе в убыток, другим в укор,
И в тихом омуте будет плохо, как на Тихом Доне,
Или в старом доме.
**
ОТРЫВКИ ИЗ ПИСЕМ
1
Я пишу тебе эти строки, сидя в каком-то баре,
Я холостяк, нарушающий «Твари по паре»,

Я пишу тебе это старое известие
На бумаге цвета выстиранного платья невесты.

Как зиму не нужно выстирывать прачке,
Так платье цвета вина не запачкать!
2
Между парами, что гуляют в парке и пароходством
Нет никаких осадков сходства.

Как между телескопом
И звездоскребом.
3
Здесь все печалятся о смерти продавца дающего скидки
На молоко, творог и сливки.
Его все звали Горбунок из Ноттердама.
Его убила прямота кардиограммы.
Я освещаю тебе эту тему
Сидя в отеле «Отелло».
**
Не то ты - из Китеж-града, не то - просто подводник,
И все подводишь под чужой монастырь,
Нас здесь трое с собакой, не считая лодки,
Мы считаем обыск отцом пустыни.
**
Проблемы возрастают по геометрии,
Певчая птица не думает о бессмертии,
Ее не заботит глобальное –
Будь то выигрыш в лотерею,
Или война в Корее.
**
Если верить продавщице «Классика – это коротко»,
Вероятно, она не читала «Войну и мир»,
Думаю я, и смотрю, как дыма кольцо садовое в этом городе
Окружают сигареты заженные-фонари.
**
В этот ноябрь лед посыпали банальным символом времени
Или почти удобрением.

И подошва образует со снега сиянием
АО «Северное слияние».

К нам возвращается мода
Перебиваться с хлеба на квас, а оттуда – на воду.
**
ШПИОНСКАЯ ЗАПИСКА

Официант принесет вам улики
В виде ножа и вилки,
Вместо чаевых подарите улыбку.
**
ДЛЯ ХРЕСТОМАТИИ

Жизнь напоминает роды в публичном доме,
Музыка стала магнито-хором.
Любовь стала зданиями, ну, к примеру,
"Дать" обернулось "дачей", "иметь"- имением.
И окулиста уже можно записывать в фокусники,
И пропустившему золотую эпоху выдают пропуски.
И белые шашки уже можно заменить валидолом.
Особенно дома.
При однородной жене,
В тишине.
Я уже очень много лет
Не ходил по врачам, не выходил на улицу в снег.
Я орал "отомщу" и заполнял полки,
Я был сеятелем на брани поле,
Я писал, что оркестр - настоящее многомузье,
И дал объявление в газету "Пропала муза!"
Я был такой себе, пропавший без лести,
Без вести, и без невесты,
А потом ждал, когда у невесты наступит согласность,
У окулиста - глазность.
Я, как синоптик, любил падаль листвы
Меня погубили аплодисменты, хлопоты, ревность по новому стилю.
От ста будет два ноля, если отнять единицу,
Как нечестный человек, шулер не должен жениться.
Мне снился аист, что приносит капусту,
И еще иск, переходящий в искусство,
Что у всех артистов есть словарь Даля,
Что вино с ветеранами роднят медали,
Что каждый учитель хочет себя обелить,
Что поэт монолит поменяет на монолитр.
Я подарил водителю авторучку,
Я крест пачки ставил на всей получке,
Я был рыцарь всех печальных икон,
Я вписал в конституцию природы закон,
Я писал, что любой секретарь обожает птиц,
Что петля пилота не знала спиц,
Что у акулы покера есть пассика, наверное,
Что курильщик - глава дымоуправления.
Что обмыть покойника нужно живой водой,
Будущее и хлопок роднит ладонь.
Что айсберг по курсу корабля - это дорого,
А у кредитора развито чувство долга.
Что мяч - самая обычная перекатная голь,
Я искал на карте город Стопгольм.
Я предлагал когда-то в театр
"Десять литературных негритят".
Я писал, что в доме бильярдиста - шаром покати,
Прибавлю к этому никотин!
Я любил антитела больше, чем антидуши,
Так у морепродуктов есть тяга к суши!!!!!!!!!!!!!
Проще сказать, я любил, когда муза,
Жарит картошку, выносит мусор.
Я любил выносливых и заносчивых,
Знал - что быть на седьмом небе - беспочвенно!!!!!!!!!!!!
Предлагал открыть министерство самообороны,
Но мне лишь деревья взаймы дали кроны!
Я считал, что двуязычны лишь змеи,
У них язык работает, как бы, в две смены.
Не верил я сказкам "Победишь одну бестию,
Получишь в подарок полцарства небесного!"
Я твердил постоянно "Запомните,
Что у трезвого на уме, то у пьяного в погребе",
Я любил письма писать в школу танцев,
И будильник любил обзывать "ранцем",
Я писал, что с диплома начинается дипломатия,
И для хруста составлял хрустоматию.

**
СПРАВОЧНОЕ БЮРО

В наше справочное бюро
Залетает вопросов рой:

«Собирает ли игрушки Пьер Ришар?»,
«Может ли девушка с персиками сесть на шар?»,

«Правда ли, что Лукреций вещал
О природы личных вещах?».

«Правда ли, что Ильичу все до лампочки?»,
«Можно ли собирать ночных бабочек?»

«Называл ли Коперник свою любимую Солнышко?»,
«Ходила ли в золоте Золушка?».

«Правда ли, что семья разбивается на две половины?»,
«Что роднит стоматологию и руины?».

«Уходила ли у Ахилла душа в пятки?»,
«Знает ли сейф правила игры в прятки?».

«Можно ли блондинку назвать «Ваша светлость»?
«Пропадает ли обувь бесследно?».
**
Не то объятия – просто версия воровства,
Не то мы уже не чувствуем родства.

В ноябре лист
Переходит в А4 формата холод.
«С глаз долой»,- говорит окулист,
«Из сердца вон»,- говорит кардиолог.

Наступает просветление у блондинок,
Плюс белые следы от черных ботинок.
**
ЦИТАТДЕЛЬ

Я из фраз твоих построил цитат-дель,
Ты много говорила в этот день.

Сначала про паломничество к гастроному,
Потом про экономику и астрономию.

Ты любишь «Танец феи Драже» и шоколад,
Ты винишь в светлых мыслях обилие ламп.

Ты говоришь, что быт убивает романтику,
А я говорю «Постирай мне майку».

Ты говоришь, что в начале было слово, и слово было «начальник»,
И любишь кольца гранат обручальных.

Слышишь шум? Бог прислал нам по-моему
Телеграмму-сверхмолнию.
**
ДЛЯ МАРИНЫ ЦВЕТАЕВОЙ

Внимание всем кострам,
Искренность, чернь и страсть,
Не лезьте с монастырем своим в мой устав!

А в небе – кометы-вертихвостки,
И на желание падкие звезды.
**
КОЗЕРОГ ОТПУЩЕНИЯ

Это – самое насыщенное время, как юбилей в сто-ловой,
Когда все ощущаешь, как бы, по новой,

Когда моль
Для вас как ноль.

Когда в небесах появляется козерог отпущения,
А внизу сноски завидуют щелям.

Когда от «продавец»,
Звучит эхо «овец, овец».

Как писал чернил и бумаги буквальный раб-
Литературный арап.

«Букет венком закончится, радостью – радар»,
Полет – фразою Крыловско-крылатой,
Фраза «Двух коней, коль хошь, продай»
Фразой «А теперь Горбатый!»

Это – из его тетрадки выписки,
Из сложного, многоклеточного организма!

То самое время, когда понимаешь, что дети – членские взносы,
Когда в букетах уже скле-розы.

Когда понимаешь, что если у художника голодовка,
Он не рисует ничего, кроме натюрморта.

Даже какой-нибудь Петров-Вискин
Букеты рисующий василисков.

-Вы стихами дополняете портреты.
Какой размер стиха?
-Сорок третий.

То, что в голову дальше приходит, увы
Вылетает из головы.

Но там, скорее всего, какая-нибудь нелепость,
Вроде «мое вино – моя крепость».
**
БЕЛЛА АХМАДУЛИНА

Ночь переходит в черновик,
Мы вне комнаты, и вне закона,
И ты – больше, чем Божий лик,
Но меньше, чем комнатная икона.

Скажу иначе – комнатный лик,
У нас с тобою – участь весел,
И ты говоришь, остановившись на миг,
Что ревность – лучшее из ремесел.
**
Мост тебе обручальным кольцом,
Внизу - любовная лодка,
Брачный тебе сон, и унисон,
А мне – сон от водки.
**
Я увидел тебя впервые в городе скалящихся скалолазов,
Увидел, и разом ум мой зашел за разум.

Я увидел тебя, перекатная алко-голь,
Когда ты забивал в ворота рая гол.

Помнишь моих стихов, и шагов моих ритм,
Я – Мастер с букетом из Маргариток.
**
Здравствуй, каменщик в саду камней,
Начальник ночей и дней,
От Святой Троицы ушедший Эней.
**
Что касается Тридевятого царства, то там,
Змей Горыныч обзавелся тройным шампунем и одеколоном,
Там открытое море, и Сезам
Открывается только по блату и по талонам.

Заповедь «Не пей!» и вода с солью и отражением Алены.
**
ЗАПИСКИ ПУТЕШЕСТВЕННИКА

Утро с того начинается, что зима сыпет мне соль на ранец,
В этой местности я больше, чем иностранец.

Мне не поможет ни ликер, ни лекарь,
Ни дьявол, ни обычный пекарь.

У горожан в каждой комнате
Шкаф марки «Любовный»

Они читают «Сагу об Офсайде»-
Любовь для них – игра в одно касание.

Их получки-
Как полушки.

Их радуют фотографии в окна раме,
Или елка с бильярдными шарами.

У них две основные задачи-
Не краснеть и не красть нефть.
**
Настоящая трилогия желания начинается с веры-надежды-любви,
А не с джина, бутылки, вообще, спиртного
В этом районе, где лишь соловьи
Способны создавать настоящее соло.

Настоящая растаможка начинаться с расторможки,
Обувь – с гармошки, Троица – с трешки.

Настоящее соседство начинается с сигнала Sos,
Оттуда, видимо, начинаются сосны.
**
В неизвестном нам городе,
В школе для одаренных детей, без номера,
На перемене ученик от нечего
Делать крутит глобус,
Причем, это прескверный ученик.

А у нас, на Земле это называют астрономия,
И упоминают при этом Коперника.
**
Городок, немного похожий на Страстьбург,
Где историю создают историки,
Путешественника создает пространство.

Звезды эстрады спонсируют астрономию.
**
Любовь состоит из нежной перины,
Ультра-Марины,
Реже – из рифмы.
В наши руины
Не забрел еще ни один историк.
В саду камней не слышны даже стоны.
**
Чудное время! Какая-то новая археология!
О, этот словарь антонимов, разговоры о добре и зле,
И поэзию ощущаешь, уже, как экономию
Сподручных средств в своем ремесле.
**
ПИСЬМО ПЕРВОКУРСНИЦЕ

Ты ходишь на курсы,ты родом из Курска.
Б. Пастернак.

Здравствуй, жительница города Первокурска,
Герб которого – аист несущий капусту,
Ты, конечно, знаешь, что символизм – обыватель среди поэзии,
Так вот, по этому поводу советы полезные.

Помни, что когда жжешь сердца людей глаголом,
Ты становишься почти кардиологом.

Помни, что гений чистой красоты, как ни странно,
Вполне может начаться с ванной.

Сокращай, используя возможности языка
Закат до ЗК.
**
ЗАПИСКА ШАХМАТИСТУ

Не важно, кто твоя половинка-
Белая пешка, или блондинка.
**
Ты – прилагательное к подушке,
Моя подружка.

Если разделим любовь,
В остатке останутся дети-
Как дивиденды.
**
МИРНЫЙ АТОМ

Мы с тобой – соавторы только в постели,
С утра Солнце – как фонарей реклама,
Ты оставила следы на стенах,
Следы с подписями, и в деревянных рамах.

Мы с тобою очень похожи -
Любители порогов и преступлений.
Ты говоришь: «Ах, как много на свете кошек!»
Я говорю «Ах, как много на свете денег!».

Я смотрю на тебя, как Данте – на лауреатов,
Как на Даля – его собственная тень,
Ты – любви моей мирный атом
Из раздела по физики тел.
**
Настоящее провидение
Начинается с привидения
Делающего воспроизведение
Произведения автора,
Похожего на редактора.
**
МЕЛОМАНИЯ

Наступила зима, как демо-версия меломании,
Но в рифмы квартире, хоть снежным шаром покати.
Смесь наркомании с уроками рисования,
А ты – с черно-белого фото вид.

Так у врачей халат цвета твоей горячки,
А у зимы – цвет твоей рубашки,
Так медведи впадают в зимнюю спячку,
Смешивая наркоз с «Баюшки-Баю».
**
Программа «Вести»
Сообщает о превращении ноликов в крести,
Я сижу, пишу белые стихи для невесты.

Она рисует натюрморты, натюрморты эти
Похожи на знакомых портреты
(Плюс особые приметы).

Она умеет метать бисер на бис,
Считает, что от коммуналок произошел коммунизм
Или гомосоциолизм.

Считает, что снег – ангела особая примета,
То есть ангел не появляется летом,
И не забывает об этом.

Я пишу ей белые стихи, пью кофе черный,
Помесь черта
С котом ученым.
**
Город, где смела метель СМИ,
Где чудес света больше семи.

Где слышишь «Алло, Алена»
       «Алло, Алеша»,
И на место ровное падки прохожие.

Где ангелы запаслись до Страшного суда, заранее
Высшим (небесным) образованием.
**
Она носит сережка и ходит себе на У-шу,
С сердцем и сплетнями смешивая шум.

Она носит куртку марки «Куртизанка»,
И на замки закрывает песчаные замки.

Она готовит себя к кулинара карьере сольной,
Любит вид толпы и масонов.
**
СОЮЗ-ПЕЧАЛЬ

Говоря от имени народа, уже указываешь автора,
И все потихоньку откладываешь на завтра:
Улыбку, две фразы, шутку, жест…
Вот стрелки шест уже указывает на шесть.
И ты можешь обратиться в Союз-печаль,
Как к началу местных начал.
Ведь все, что у тебя в Запасе есть
Это сахар марки «Лесть».
Ты, конечно, читал, выпивая все, что горит на суше
Роман Гоголя «Мертвые в душе».
Я, увы, встретил тебя слишком поздно,
Как продюсера – телескопа звезды.
Все, что ты считал, доселе, приличным видом
Было суффиксом, а не Египетской пирамидой.
Ты говорил: «Тебе это интересно будет, поэту,
Вот смотри, спам – это спазм Интернета».
Я говорил: «Мне интереснее закрытые ставни гроба,
И беловик эпопеи-сугроба».
Школьная доска в виде могильной плиты,
И…приготовься – ты.
Мне интересно, когда из Стоп-крана течет вода,
Люблю Родину и игру в города!
Под Девой родившись, я знаю, что по утру
Я на деве когда-нибудь и умру.
На деве, которая даже на автобусной остановке
Умеет создать интимную обстановку.
Которая родилась под счастливой генеральской звездой,
У которой еще есть диплом проездной.
Я помню чудное мгновение-
Мы написали заявление…
«Да, - спросишь ты, а я думал, ты выше
Всех этих бытовых, разбивших лодку, интрижек.
Всех этих бытовых мелочей,
Я думал, что ты ничей,
Поэтический казначей».
**
Я – рыцарь печатного образа, я, от обилия в месяце дней,
Подкидываю неологизмов детеныши в гнезда чужих словарей.
Хотите, я скажу вам, что называется браком?
Это когда Царевна-лягушка становится раком,
Или, как говорят в народе «****ки –
Это не прятки».
**
Переводчики в большей степени созданы Богом.
Чем все остальные. Они сердца жгут предлогом.
**
Я помню твое фото в рамке закона.
В ней ты похожа была на икону.
**
Обычный гостиничный номер с видом на небо,
Всюду – космический ремонт,
Персоналом выполняются любые требования
Вплоть до «Закройте в Европу окно».
**
ПИКОВАЯ ЛЮБОВЬ

Нам выдали на руки по две любви.
Каждая – с хитрым взглядом, который очень даже к лицу,
Предупредили, что где-то здесь таится кардиология,
Но вычислить ее не поможет логика.
Каждая звалась Мариной и похожа была на число.
В одном числители – Марина Влади,
В другом – Марина Цветаева,
А общий знаменатель – Александра Маринина.
Нас предупредили, что от любви страдает кардиограмма
И нужно делать анализ кровли.
А инфаркт – это не двигатель внутреннего сгорания,
А сгорание внутреннего двигателя.
Невеста – самая выдающаяся личность в мире.
Но ваш поезд прибыл на последний путь,
И встречают вас заморыши-иностранцы,
Чтобы подписать с вами декрет о Земле.
Земля плодородна,
Плюс международное положение!
А вы мечтаете уехать в пустыню, и курить там Camel,
Потом закончить курсы вождей,
Забыть о том, что вы бабник,
И стать баптистом.
Вы не хотите уже быть
Ни отравителем,
Ни отправителем.
Для вас лотерея – повод для розыгрыша!
Вы, как современный Моисей
Устремляетесь из пустыни в USA,
Чтобы читать там в тишине
«Таблицу умножения печали» Вайнера,
Или «Приключения белошвейки» Гашека.
А затем устремится на родину ГАИ-
Гаити.
Вы, как негодник, давно уже негодны в армию,
Но в «Поле чудес» все
Выпадает сектор «Призывник».
В пилотном выпуске «Что?Где?Когда?»
Знатоки видели черный ящик,
И вы вспоминаете родной Ростов на дому.
**
Самый обыкновенный подопытный ролик,
Трехкомнатная дыра под названием «квартира»,
Медсестрички в роли портного,
И в кошельках наших пустыня.
Пили красное – да по-черному,
Называли это – по-нашему,
Ездили с котами цепными, учеными
В Простоквашино.
Разбивали любовь свою о быт.технику,
Давали счастье другим под проценты,
Уголовника записывали в бездельники,
Ноту Фа считали музыкальным центром.
Дрались как битники, были яблоками-сорванцами,
Из столов создавали столпотворение,
Бельэтаж для нас смесь экзамена
И лотереи.
**
Новая версия светофора – Мороз,
На неба столе много облаков-беловиков,
Мы с тобой ушли далеко от музыкального центра города,
Но музыка ветра играет еще из колон.
**
Пингвин – птица редкая, долетит до середины Днепра,
Видимо, Гоголь был не совсем прав,
И вот эта твоя коморка-
Морг для душ мертвых.
**
ПАМЯТИ ВЛАДИМИРА МАЯКОВСКОГО

Снился не то Божий лик,
Не то – Лиля Крик,
Не то – Лиля Брак,
Начну иначе. Так.

Патрон Маяковского, в отличие от него, был не холостяк!

В стола карманной воронке
Весь этот механизм, пружины.
Он – карманная воровка
Жизни.
**
На нашей кухне остыли реки, и земля остыли,
И ты, с ангельской внешностью не делаешь эту местность раем,
Из-за обилия здесь пластинок
Трудно выбрать дороги, которые мы выбираем.
Можно рискнуть наркоманией и чем-то неведомым,
От НЛО до закрытого конверта.
**
НА ПИСЬМЕ ДРУГУ

Пишу письмо тебе, мой друг,
Я – повелитель душевных мук.

Я доголодался до высочайших постов,
И на детство купил себе проездной.
**
ПИСЬМО ШЕЙМУСУ ШИНИ

Моя ревность сдана на ремонт к самолюбию,
Теперь обед приготовлен, посуда вымыта,
Кто-то там, на небесах производит будни,
И заворачивает их в подарочную бумагу быта.

Мы уже чужие на этом признаке жизни,
Но верим еще в медсестер, шахматы и движение,
Для нас уже отдает строем и шифром шифер,
Нас не спасет ни голодовка, ни жертва.

Отрадно, что дети знают, что стихи не приносит аист,
Приятно, что они задаются также вопросом:
«Зачем вообще понадобилась
Это игра словами с четверостишиями-компасами?».

И все-таки мы помесь редкой горной породы
С Каштанкой, смесь из архангела и архаизма,
Мы еще не умерли вроде,
Но бессмертия предметы есть смерти признаки!

И все-таки есть еще ход конем и ферзь в рукаве,
Хотя любовь убивает кардиологию прямотой,
Мы смешаем Ветхий Завет и Интернет,
Мы – сознания всемирный потоп.

Мы умрем в душевный летний вечер,
Мы уже научились нервничать,
Почти как музы в Царстве девичьем,
Мы этот вечер умножим на вечность.

P.S. А в Швеции, размером с Ленинградскую область,
По-прежнему будут выдавать Нобелевские.
**
МАРТИН ИДЕН

Очередной весны Мартин Иден,
Кошки Баскервилей опять воют,
И ты смотришь на меня с таким видом,
Как будто из любовницы сразу стала вдовою.

Ты можешь выстирать Черное море, и оно станет Белым,
Белое море, черные камни,
Ты роднишь кулинарию с обедней,
Ты – заведующая церковной кафедрой.

Ты варишь кофе в шахматной туре,
Вдова-заочница,
Ты считаешь самиздатовской формой пожара гарем
И искру творчества.

Ты – шеф-повар, премьер-минюстр,
Королева политики внешности!
Ты любишь мир необитаемых люстр,
И любовь, как продукт первой нежности.

Ты беременна, ты сумчатый ангел!
И твой адрес не дом и не улица!
Поцелуев твоих целая армия
Устраивает сексуальную революцию.
**
Заглянем за воображаемее кулисы,
Увидим дружбу Бегемота с Алисой.

Мы ставим не то «Домик в Коломне»,
Не то «Домик из колоды».

А раньше нам делала оркестровую пропасть
Лена из Лен. области.
**
ПИРАТСКАЯ КОПИЯ МОРЯ

О, эти пиратские копии моря, под знаком Овна,
Нелицензионное копирование барашками волн.
**
С ЗАГЛАВНОЙ БУКВЫ
1
Заглавная буква утра, с петухом – едой-будильником.
С прибауткой «Все могут короли, – сказал шулер».
Вы даете аспирин подружке,
Как Христос дал бы Пилату,
Не беря за это плату.

Молва гласит, что у вас помолвка,
Но куда вам, с вашей коморкой.

Она – твой ангел-хранитель, охрана с перьями,
Она любит твое сопение больше своего пения.

Она настоящая. Не то, что предыдущая, только сблизились-
Сразу сифилис.
2
Стихи для тебя – души энцифолограммы,
Ты написал их уже два килограмма.

Это расточительство речи-
Мошкара точек влезает в учебника вечность.

Следующее поколение будет путать Майн Кампф и Майн Рида,
Если раньше нас не исчезнет из вида.

А мы будем писать к их стихам редисловие,
Ужин готовя братьям по слогу.

3
…Только телки в треугольных платьях тебе на встречу все бегут,
Отсюда и возникает треугольник любви,
И если хочешь заметить школьную ошибку их губ,
То погоди!
Москва, вообще, - России любовная кардиология,
А жрицы любви не поддаются налогике!
4
Настоящая стилистика начинается где-то в постели,
С какой-нибудь толстушкой (читай Нееловой),
Но у стен есть уши. Стенограмма стен
Расскажет нам, как все было на самом деле!
**
ДЛЯ МАРИНЫ ЦВЕТАЕВОЙ

Думали купец богатый,
Оказалось – богатырь,
Думали – обычный веры пластырь-
Оказалось, что псалтырь,
У Иуды счет в сбербанке,
30:0 в пользу предательства.
**
Командовать парадом, видно будешь ты,
Одеты в штатское все звезды небосклона.
Миру уже нечего спасать, кроме твоей красоты,
Как в горящем храме спасают иконы.
**
ТЕЛЕГРАММА РУССКОМУ НАРОДУ

Конечно, времена изменились.
Если раньше поэту грозили
Преследования и ссылки,
То теперь – максимум, что ему
Грозит – поиск,
И ссылка на www.
Что до царей, то у вас там появилось
Еще одно «наше все» -
И скажет, что все - не ваше.
**
Воздушный змей-поцелуй опускается на парашюте,
На уроках химии уже изучают любовь с ним-индикатором,
У нас все наоборот – от брака к шутке,
От алиментов до мелких подарков.
**
ПИСЬМО МИХАИЛУ БУЛГАКОВУ

Я долго не мог понять
Что скрывается за
«Рукописи не горят».
В чем здесь дело?
В пожаре или
Руководящих постах?
Позже меня осенило,
Что это опечатка,
И в рукописи у вас, наверное,
«Рукописи не говорят».
**
Стоматолог нанесет вам оральный ущерб,
Он – любитель своеобразных пещер.
**
Время ангелов бизнеса, бесов поэзии,
Взгляда трезвого, резвости лезвия,
Когда самые последние известия
Для вас являются заурядным средством

Продлить плохое самочувствие,
В этом, конечно, есть СМИ кощунство.

Сообщающего «Было у царя три сына
Звали старшего Кристина».

У электората все меньше народа признаков,
Он все больше относится к физике,
Как белые призраки
К Новому Году и декабристики.

Потихоньку вольные каменщики
Стали вольными кабельщиками.

Выходи, поэзия, за рамки школьной формы,
За рамки природы гражданских законов.
**
ИХТИОЛОГИЯ МЕЛОЧИ

Что ни будь чудное – ихтиология мелочи,
Или Каренина по имена Анархия,
Процветает в царстве девичьем,
Где сразу вспоминается фамилия монарха.
Мы захватили туда с собой грусти груз,
Белья бумажного, чернил гусиных,
Вспомним вредных советов союз,
Вспомним «Было у царя три сингла.»
**
НАБРОСОК

Летние дни заходят в гавань собачьего лая,
Ты родилась в рубашке смертельной,
Ты, которая говорит перед поцелуем «Язык мой – враг мой,
А любовь – заурядное чувство ритма».
**
ИЗ ЛЕТНЕГО ДНЕВНИКА

Этим летом, наверное, войдет в моду
Отключать не только свет и воду,
Но и облака, солнце, и реки,
«Это звучит горько»,- скажут о человеке.

Ты дочь историка, похожая на княгиню Ольгу,
Но истории от тебя мало толку.

Дележ для тебя – как дилемма,
Сказки – терема теоремы.
**
Ты – дочь банкира и прачки,
Собираешь значки и заначки.

Книгу оцениваешь, когда нет электричества,
Стих называя «Ваше лиричество».
**
ПУТЕВКИ ДЛЯ ГУЛЛИВЕРА

…Невесть откуда взявшаяся невеста,
Хлеб-соль, и крошка в постели,
Зеркальце, передающее последние известия
О красоте какой-нибудь стервы.
Королевство кривых зеркал! С этим зеркальцем,
И четырьмя путевками для Гулливера,
Где все принимают близко к сердцу
И коронарным артериям.
Где все знают, что предложение руки и сердца,
Минуя орфографию и грамматику,
Есть попытка замены руки сексом,
(Оставьте средним векам романтику!)
Или клубу скучной ломбардовской песни,
Где помнят еще Шумана с Моцартом,
Где все делают взнос со своей пенсии,
И поют, подражая то птицам, то эскимосам.
Оставьте романтику Рублевке денежной,
(Проглотите оскорблений аскорбинки),
Сторожу вашего сна, сторожившему бережно
Ваши сны про блондинку!
Королевство кривых зеркал! На белых клетках
Снегопат – новаторство шахмат,
И вы смутно вспоминаете о таблетках
Не оставляющих вам ни одного шанса!
Сегодня вы даете обед. Не забудьте мясо
Отделить от назойливых, атрибутных гостей,
Тогда вы будете хозяин первого класса,
Не имеющий иных помощников кроме стен.
Потом вы загляните в Боулинг, там, хоть шаром покати,
И нет других видов действия,
Потом вы загляните в тир-
Смесь охоты и детства.
Вы вспоминаете медовый месяц на пасеке,
Вы его превратили в будни,
Читая на пасеке поэзии классика,
Окололитературного трутня!
Много стихов избранных, да мало стихов званных!
Все ваши письма оттуда превращаются в конверты с деньгами,
Вы устроили любви своеобразный экзамен –
Миновать быта подводные камни.
Там где-то должен быть мост Платона,
(Кардиограмма – для любви своеобразная рамка),
С тех пор, как вес христианства перевалил за две тонны,
Вопросы любви – все меньше вопросы брака.
Королевство кривых зеркал! Шахматным полем
Пролетел семицветик, ереси макулатурной кострами,
Благо, вы защищены прогресса паролем
От этой эпохи, нелепой и странной.
Вас не тревожит время, часовые и секунданты,
Перемены, метаморфозы, и школьная форма,
Вы в этой эпохи – смесь Дантеса и Данте,
Дурень со списанной торбой!
Вы Иван-Дурак, и Иван-Царевич,
Вы помните суммы лучше, чем числа,
Ваша автобиография напоминает перечень:
Родился, учился, влюбился, напился!
Вы знаете, что плохой асфальт на дороге не валяется,
Вы такой себе Сальери заядлый,
Вы знаете: «Чему учат курицу яйца,
Тому кий не учит шары бильярдные».
Вы выбираете свободу, равенство, пьянство,
И на Страшном Суде спросите вы «Кто судьи?»,
Вы не ощущаете постоянства,
Как космос не ощущает битья посуды.
**
И доносится бумаге из зимы белил:
«Пришел, увидел, полюбил».

И доносится из близлежащих мест:
«На атеизме пора ставить крест».

И доносится из крестообразных икон:
«Минус на минус – это равно».
**
ЭЛЛОЧКА ЛЮДОЕДКА

Заурядный редактор – в сложноречии – Эллочка Людоедка,
Пошла к подруге на свадьбе (ударение пальца о палец),
Свадьба случилась, когда от любви осталось уголовное дело,
Жених – странник и иностранец.
Он был лодырь, у него была лодка,
…Родинки перешли в крестины ребенка.
**
Жила-была пощечина по кличке Полицейский,
Она от поцелуя имела лицензию.
**
Пыль присела на дорожку пластинки,
Ты пишешь басню «Ворованная лисица»,
Сегодня у кого-то большая стирка –
Посмотри, вся в снегу столица.

Мы не курим с тобой со дня Независимости,
Теперь вдыхаем эфирное масло каналов,
Знаешь, почему у нас нет искренности?
Для глаз искр много, для костра – мало.

Ты читаешь справочник медсестры по приходу,
Готовишь для цветов, и для красок воду,

Говоришь:«Я та невеста,
В паспорте которой не хватает места».
**
Отбрось в сторону книгу (это роман на стороне),
Про то, как дьявольски красивая молится на ночь,
Твое светлое будущее – это блондинка, а девичник-гарем,
Оставь Черномору, Султану, Хоттабычу.
**
Обвела вокруг пальца, надела кольцо,
Показала поля Еле-сейские,
Объявила себя сном первого сорта,
Для всех, от Архилоха до Вознесенского.
**
Из приемника информация про приемника,
Про гаранта конституции с его гарантийной мастерской.
О том, что к сердцу избирателей
Уже подобран гаечный ключ.
О том, что лучше будут работать
Больницы-личинки.
И что можно писать что угодно
Заведя тетрадку,
Не говоря – собаку.
Что наконец-то Угрозыск
Действительно стал угрозой.
А настоящая свобода –
Это когда ты оборачиваясь
Превращаешься не в соляной столб,
А в Снежную королеву.
**
Правила освободительного движения!
Берега и сбережения!
Зыбкие фамилии девичьи!
Дети, и прочая мелочь!
Плата в метро за вход и за выход,
С его данью ладье безупречной,
Под эпиграфом «Комо гребеши?».
**
Обитатели любовной подводной лодки!
Супружеский долг, по частям возвращенный,
Поэтические тропы и тропики!
Бережно нули хранящие счеты!
**
Ты - спаситель,
Я – спасатель.
Ты – воротила,
Я – вратарь.
Ты разбираешь Сартра сальто,
Я читаю календарь.
**
Уже трамваи съезжаются в ЗАГСА депо,
Приемники, приемники, трава на монетной дворе,
Черные кошки в комнатах, плюс темно,
И ты покупаешь на фильм, в котором играл, билет.
Так у всех билетов эта тяга к игре,
К тиражу, массовому зрителю и т.д.
**
Потихоньку «феи» превратились в «корифеи»,
Конституция – в историю болезни,
Уже не поймешь - Поэтесса? Фея?
Или просто что-то полезное?
Но стихи так и остались ночным ремеслом,
На езду в незнаемое у нее проездной.
**
О, тюремные записки твои! Хроники Нарнии!
Тебя не найдешь не в очереди ни в армии!
Ты говоришь, что ползунки-змеи,
С языком, работающим на благо смерти,
Есть (см. режиссуру) бесполезные метры.