На что похож ад?

Тишь разорвала скребущая серая мышь.
Я нацепил маску — опять маскарад.
Кто виноват в том, что курим гашиш?
Кто виноват, что души скурили, брат?

Пару напасов и кажется мир другим —
я на остатки души взял его напрокат.
Он побледнел от нежданной свирепой пурги.
Взявшись за руку со смертью — экскурсия в ад.
—

Я с ней за руку иду, говорим серьезно.
Дети рыдают — им вытирают слёзы.
Нету поэтов? Будем писать в прозе!
Как бы писать об этом было не поздно…
Идёт улыбаясь старуха, в руке — две розы.
Кровавый льет дождь и криком стреляют грозы.
Душу и тело продали — за белую дозу.
Ад сегодня похож на тогдашний Грозный…

Люди — не люди. Люди, скорей, — звери.
Пьяное солнце давно позабыло утро.
Дальше за руку иду — с чёрною стервой.
В прежних глазах карих — безвыходно мутно.
В городе этом затихли давно крики.
Здесь на дыры в глазах сезонная мода.
Лишь на глянцевых порно — мелькают блики…
Ад похож на сентябрь ноль-первого года.

Плачь под небом. Ветер внезапно задул.
Я попытался вырваться. Но увы.
Сводит с ума этот кровавый гул…
«Сводит с ума?»… «Дайте скорей травы!»…
Смерть по дорогам тянет меня за собой.
Вдруг чья-то жизнь попалась ей под каблук.
Был человек, а стал посмертно Герой!
Ад сегодня похож на тогдашний Кабул…

Море — не синее. Море — полно крови,
криков и стонов, мёртвых людей — пепла.
Море — не синее. Людям на это — пофиг.
Душу из них высосал странный некто.
Пальмы, облиты кровью, стоят и ждут
кто обменяет душу на пару грамм.
Город перемотал прозрачный жгут.
Ад сегодня похож на тогдашний Вьетнам…

Кожа, как шмотки, — по четырём сторонам
мирно лежит на асфальте, стенах, полу.
Кто-то живой дожирает её по углам,
вместо воды жадно глуша смолу.
Здесь продают остатки живых людей.
Брату в затылок пулю пускает брат.
Призрачный клей — мамы родной родней.
Ад сегодня похож на тот Сталинград.
—

Резко очнулся. Руку не держит смерть.
Три братана смеются. Стоит кумар.
А в мутной башке моей прописался смерчь.
Реальность сосёт из меня, как кровь комар.

Я на войне. Вместо цветов — автомат.
Жалко завыла в грязном углу псина.
То, что мне показала смерть — не ад.
Ад тогдашний — сегодняшняя Палестина.