Шелковские все такие

Памяти Лёши Дериземля

Ну, здравствуй, здравствуй, старший мой братишка!
Ну, здравствуй, здравствуй, младший мой братан!
Ох, как давно не видел тебя, Мишка.
Ах, как давно я не видал тебя, Диман.

Мы вышли врозь, по эстафете напрямую
в пра-прастране любимой, но больной,
где Сунжа с Тереком вливались в наши души,
а эНШеВе с коллектором с другой.

И всё пространство неба там притягивали горы,–
к себе манили снежной синевой.
А здесь – на волжских берегах кидаю взоры,
но горизонт по-прежнему пустой.

И здесь и там по-старому всё глухо, –
поналомалось много дров.
Но, кто сказал, что там плохие люди
и, что забыли мы дедовских кунаков?

Предчувствие между известием и чувством…
в том есть загадочный сумбур.
Нельзя не соединить, не разъединить искусно
смешение уже намешанных культур.

Мы за столом давно не восседали
и не держали торжественных речей.
Мы свой запас словарный исчерпали
порабощённые огнём страстей.

И за столом вдруг станет тихо-тихо.
Я невпопад скажу про «Бардака»,–
а может, вспомним Надьку Пятачиху,
а может, вспомним Лёху Пятака.

И всех других мы вспомним поимённо,–
всех тех, кого согнала с мест Судьба
от Дубовской до самой до Червлёной,
кого смело под жернова.

16.01.06.