Он ловит солнце Интли - Галия Осень

1.
Интли

иногда время прилипает к его щеке заблудившейся в летнем дожде бабочкой.
он нашёл магазин, где продаётся девственная бумага по двадцать листов на вечер.
он ловит солнце, которое тает от холода его рук…
от того, что он пишет, его спасают кляксы, умеющие рычать и кусаться,
и милицейской сирены
чистейший звук.


Галия Осень

в тишине, где чистейшие звуки
гладят ладонью по спелому сердцу,
грязной марлей зима ловит бабочек света
и всё бьётся и бьётся в закрытые окна,
она шлёт ему солнце,
совсем не надеясь на отблеск ответа,
в этом мире ей больше ничем не укрыться,
кроме тихих стихов,
льющих свет на бумагу беззвучно...
все забыли давно,
что такое чернила и кляксы,
и как можно заплакать февралями небольно навзрыд,
на рычащую кляксу набросить тепло промокашки,
ведь их больше с тетрадками вместе не продают

2.
ИНТЛИ

в тишине остаётся бамбук… нисходящая "соль"
по ладони читать твою книгу судьбы – потеряться
суетливые улицы пчелоосою роятся.
солнцу вновь второй план… или нет - молчаливая роль.
кляксам – красных чернил, чтоб искать на бумаге кураж
не забыв оправдаться пред стенами за непогоду,
это нужно наверно кому-то … вошедшие в моду
кутюрье клубный имидж привьют Анжелике Фонтаж

Галия Осень

И опять пустота... Словно в полом бамбуке гудит
Ветер неперемен, заблудившийся на пепелище...
Не согрев никого, молчаливое солнце горит...
Пробивается соль сквозь расщелины ветхого днища.
Изнутри только взгляд. Непогода всё время вокруг
Стены рушит, круша ненадёжный мой карточный город.
Это нужно?...кому-то... пишет письма придуманный друг,
Редактируя чувства...наверное этим и дорог...
В чёрном платье, как ночь, в кляксах ярких коралловых бус,
Заблужусь в поцелуях, в нагретом лесу сновидений
Одного тебя жду. Да наверно за жизнь не дождусь...
И лечусь в пустоте терпким ядом из несовпадений...

3.

Интли
.
перевёрнутая вверх дном акустика морской раковины предлагает экскурсию по отражённым в осеннем небе волнам.. спелою сливой падают чайки в воду, задевая кривыми клювами сонную рыбу.. ты меня ждёшь так, как будто обо мне все забыли.. пока наобриналиненные боги жуют горькую репу, расстроившись из-за эха, поднимающегося из глубины твоей правды.. окна твоего дома давно затянулись, как рваные раны на теле побитой дворняги.. сорные травы легко отрывают его от земли на метр, и этого достаточно для того, чтобы мыши могли видеть горы, а гномы играть в салочки.. ты понимаешь, что холод на сердце никогда не будет расточительным, а жёлтый минор сентября научит детей бережливости.. в этом мире даже тёплая шаль может быть осенью весны или весной осени.. но это не важно. зрачки пересыпаются в бисер обид и встречаются с ветром.. размачивая крошку хлеба в капле топлённого молока ты посылаешь свою тень весточкой с почтовым голубем к краю тучи – изнанке провинциального городка с тем, чтобы через месяц проросла в нём через упавшие двери белая трава зимы с мелкими цветами слов молитвы.. их лепестки будут пролетать под твоим домом целую вечность смеша гномов и пугая мышей.. будут перелетать через туман, путаясь в крыльях камнепадких чаек и плавниках сонной рыбы.. живущим на ножах и ходящим по лезвию бритвы нравится взлетать вместе с ними на качелях, привязанных к хвостам воздушных змеев к небу, туда, где перевёрнутая вверх дном акустика морской раковины предлагает экскурсию по отражённым в глубине эха волнам.

Галия Осень

Раковина сердца раскрыта, в нём песчинкою моя нежность к тебе, разрастаясь с каждым днём, причиняет боль нам обоим…Ты – эхо моей тишины, я – эхо твоей высоты, к которой тянуться всей душой – мой рок. Я переполнена твоим небом, в котором море внутри, переливающееся в него на горизонте… твои облака вплывают в меня, мои тучи тонут в тебе…И если есть небо, значит, есть и птицы…Голубиная почта, о, Боже! Ты ещё не сказал, а я услышала. Я целую тебя во сне в тот миг, когда ты пишешь мне письмо. Ты во сне целуешь мои пальцы, а, просыпаясь, забываешь об этом. Я обнимаю воздух и просыпаюсь в слезах…. Мы плывём параллельно друг другу, два счастливых безумца, два ныряльщика за пропащим счастьем, два ловца звёздного жемчуга. Твои глаза – две Рыбы моей печали, твой смех – колокольчик Динь-День моего дня. Твой бесконечный блюз холодной воды – Осень моей весны…. Женщина-Осень – терпкая тинктура, пропитанная твоей грустью насквозь…
Лепестки нашего разговора на расстоянии, раскрытые, нежные, воздушные, иногда вдруг прячутся обратно в бутон так, будто хрупкий цветок испугался наступления сумерек. В простынь ветра пеленая ветки с едва распустившимися листочками, эта весна так похожая на осень, полощется в синеве неба пронзительным заревом холодного провидения. Я жду тебя так, как не ждут…



продолжение следует.....