по нашу сторону ла-манша

коралловый закат на шее неба висит изобразительно-аmore
торопится без триггера разбега развитие сюжета к завершенью
на площади пигаль где мулен руж сны перемелет красными крылами
иветт гильбер поёт сегодня грустно и кланяются тоненькие тени
так бесконечно что ветшают камни и мельница уставшими руками
не зазывает зрителей а вовсе бьёт по щекам заезжих дон кихотов
не верят дульсинеи в love stories

у франции иные раритеты перерастают корни ренессанса
в лотрековские модные сюжеты эстампы оживлённых мизансцен
испанские суровые дуэньи впитавшие жестокости капричос
гадают на крови как на варенье в отличье от цыганки ришепен
анри тулуз-лотрек в расцвете славы играет кабаре весёлых рictures
блистательные звёзды полусвета без света посещают ля-fourchettes
воспеты и cancan и contredanse

калека ни плясать ни петь не может но оживают танцовщицы залы
так зажигают светлячки на нимбе сияние божественной луне
рисует бог убоговые лица ночных принцесс и королей манежа
где тоненькая клоунесса мчится на ряженом мосластом скакуне
глаза богемы режутся с плакатов как коренные зубы его дежа
вю прошлого уродства его тела живущего под сводами таланта
любви громады только счастья мало

high-kickers демонстрируется часто с подачи эксцентричного шикара
мах могадо являет акробаткой жизнь танца возведённую в гротеск
в париже осень ласковая кошка монмартр умылся радугой рекламы
сегодня близ бордо скончался утром от пьянства беспробудного лотрек
великий рисовальщик из альби в поместье умер под присмотром мамы
«дождь говорящий что-то» лился смехом и ветер рвал плакаты мулен руж
уже не создающие пиара