IX. Альцерия

Она зачинается в любви
Ведет свое начало
От телесного ее подтверждения
От скрепленного договора
От вечного впечатления
От выплеснувшего весь жар пламени
Поначалу она незрима
О ней не ведают
Ибо она спит где-то внутри
Тихо и кротко
В тепле
Между перин и соков
Не подозревая о воздухе, о солнце
Равно как и о ночи, о мгле
Невольно
Нетерпеливо
Растет она
Все еще дремля
Но однажды
Наступает мгновение-веха
Когда она рождается
Проглядывает робко
Но заявляет маленьким лицом
О непреложном своем существовании
И о том, что она не подозревает
О возможности своей смерти
Она глядит вверх столь смело
От чего она рдеет? –
От гордости?
От смущения?
Она безмолвна
Никто не узнает
Она – будто метка, как знамя, как бремя
Но она отнюдь не эфемерна
Ее не сдует ветром
Никогда не осыплются алые лепестки
Что обрамили собою
Нежный влажный рот
Она живет
Она дышит
Пусть и мир вокруг нее
Захлебнется отчаяньем –
Она будет все так же торжествовать
Появившись однажды
Она уже вовек не исчезнет
Ей не нужны ни роса, ни солнечный луч
Она сама может возвысить себя
Она уверенна
Высеченная в камне, она могла бы быть прекрасна
Она не цветок
Но так на него похожа
Ее края – атолл
Сердце ее – лагуна
Или же это подобие чаши?
Или – камея
Со странным изображением внутри?
Или – невиданный драгоценный камень
В оправе тонкой, красивой до неправильности?
Теплый, податливый, живой
Непослушный
Желающий сохранить себя
Однако мы отвлеклись
Любуемся ею, будто бы ангелом в колыбели
А между тем она успела уже вырасти
Налиться соком и силами
И уже слегка твердеют лепестки
Но не вянут
Мы могли бы заподозрить ее
В раскрытии загадки бессмертия
Однако, учитывая назойливую относительность
Мы должны вспомнить о мире
Который все равно не вечен
И потому говорить о бессмертии
Не имеет смысла
Вот мы наслаждаемся рассуждениями
А она никуда не делась
Какой кристалл рубина
Растет на протяжении веков?
А тут –
Лишь несколько лун сменилось –
И она обрела королевское величие
Дабы оттенить его
Не нужны ни мантия, ни корона, ни скипетр
Она сияет сама по себе
Незримо
В кромешной тьме
Когда мир вокруг нее погружается в сон
Она напоминает о себе
И так хочется к ней прикоснуться
И о ней хочется забыть
И хочется ее проклясть
Если бы вспомнить ту ночь
В которую ее зачали
Она – дитя, что не нуждается в молоке
Роза, что обходится без росы
Картина, что появляется на холсте
Независимо от воли художника
Полна всевозможных оттенков
От перламутра
(О таком грустят облака на заре)
До багрянца
(Из зависти к такому иссякает буря)
Сама по себе была бы она великолепна
Она ширилась бы до бесконечности
Из зерна она стала бы небом
Но, увы! Вновь все портит проклятая относительность
Не выдерживает мир вокруг нее
И рушится, подминая пару своих шатких свай
И на нее тоже опускается плотный покров скорби
Все атрибуты смерти завертелись вокруг нее
Ни одной розе вовек не доставалась та слава
Что увенчала собою
Эту воспетую мною –
Язву.