Лучшие сами хотели...

Лучшие – сами хотели.
Служа добру и уму,
Они отрезали от тела
Кусочки – по одному.

И каждое утро для нищих,
Сдобрив кровью своей,
Клали дары эти в ниши
Уличных алтарей.

Их вера с дарами крепла,
Им проповедь – как бальзам.
И были средь них, чье тело –
Рука, да язык, да глаза.

А все остальное – рана,
Но брал их чудной азарт:
-«Пойми, мой товарищ, рано
Нам отступать назад.

Пока еще сердце бьется,
Не оскудеет рука.
Кто жаждет – пусть тот напьется
Отныне, и – на века».

Они откликались зову
Набата в руках звонарей,
Который их звал: с любовью
Себя отдавать для людей.

И было им в этом счастье,
И знали они, что жизнь
Убогих – в их доброй власти,
И верно служили им.

И кто-то, отдав всю жертву,
С чувством, что выполнил долг
Падал, качаемый ветром,
И гнил у обочин дорог.

И рядом были другие,
Заказывавшие набат.
Они к алтарям приходили
Тогда, когда все уже спят.

Знали они, что стыдно
Брать среди дня с алтаря,
Когда это глупое быдло
Режет себя зазря.

Они приходили ночью
И все уносили с собой.
Они вызывали рабочих
Трупы сгребать с мостовой.

А после нищие дети
Сползались под алтари.
И шарили в нишах этих
Под свет наступавшей зари.

И было иному счастье –
Найдя случайный кусок,
Под тумаки прозевавших,
Всосать живительный сок…

…А утром звучали речи,
И чистою мостовой
Тянулись ряды человечьи
Жертвующих собой.

И кто-то выкрикнул резко
Тянущимся к алтарям,
Что все принесенное дерзко
Ночами сжирает хам.

Но благочестия полный
Скептикам вопреки
Ответил один умудренный
С обрезком вместо руки:

"- Мы знаем об этом, но все же,
Сегодня, в рассветный час
Кто-то из нас, быть может,
Ребенка нищего спас.

И пусть на копейку отдача
От нашей судьбы. Не беда.
Мы просто не можем иначе
И будем такими всегда.

Поверьте, не наше дело
Кто прав, или кто виноват…"
А проповедь вновь гремела,
И звал к алтарям набат.