Тартар

Крик вороны затихает над покинутой равниной.
В поле воин погибает раненый стрелою в спину.
Обречённый прах столетий оседает на глазницы,
Мир его уже не красит свет чарующей зарницы.
Солнце в травах засыпает, и луна стремится в небо,
Ветер лишь слегка колышет те ростки, что станут хлебом.
Ну а он лежит потухший, размышляя, что не сможет
Он увидеть снова то как солнце путь себе проложит.

Всё ж быть может не напрасно, долго с Тартаром он бился,
И из ран его открытых чёрной крови он напился.
Ведь рвалось под сталью тело умирающего мрака,
В темной бездне глаз безумных видел он осколка страха.
И уже совсем повержен, должен был быть враг бессильный,
Только вдруг пронзил тут подло спину воина зов могильный.
А когда пришло сознанье, монстра, как и не бывало.
И опять наверно надо начинать борьбу сначала.
Ноет раненое тело, где ж теперь тем силам взяться,
Чтоб держать клинок булатный - тут теперь и не подняться.
Только сердце согревает тот туманный свет надежды,
Что, быть может, сможет встать он и идти вперёд как прежде.
Сколько раз уже играла смерть пред ним своей косою,
И под ним трава темнела тёплой и живой росою,
И казалось жизнь уходит, меркнет мир его скитаний.
Ну и что же - над землёю он опять махал крылами,
И опять проклятый Тартар прятался в своих укрытьях.
И почуяв неизбежность, снова выходил на битву.
Только с каждым боем становились глубже раны,
Сбросил он немые крылья, что покрыли сотни шрамов.
Пешим он тогда скитаньям вновь предался без сомнений ..
Всё ж, наверное закончен путь чудесных возрождений ..
И ползут по кругу мысли то к надежде, то к сомненью.
И гуляет ночь по небу, в темноту укутав землю.

А средь звёзд под лунным светом фея счастья тихо мчится
Над верхушками деревьев на незримой колеснице.
Легкий ветер обдувает нежный лик её прекрасный,
Что сравниться может только с тёплым солнцем в полдень ясный.

Так почти что каждой ночью фея над землёй парила,
Улыбаясь светло небу, и с луною говорила.
Но в ту полночь слишком близко к спящим травам подлетела,
Краем ласкового платья воина в степи задела.
Не заметив, вновь вспорхнула в небеса к подругам звёздам.
Только воин вдруг очнулся. Жить ведь никогда не поздно.
Поднял бренное он тело на немеющие ноги,
И пошёл за нежным светом, уводящим от тревоги.
Среди трав степных высоких, средь кустов терновых острых,
Средь болотных топей гиблых, и лесов дремучих грозных,
Очарован и покинут, долго ль коротко ль скитался.
Ни о чём другом не помня, и забыв о том с кем дрался.
И совсем не замечая, как его стонало тело
От усталости и боли, ведь душа вперёд летела….

На песке золототканом, возле тихих вод прибрежных,
Он нашёл хрустальный замок и опять обрёл надежду.
Там в просторном светлом зале фея спала безмятежно
На ковре из белых лилий, взгляд, под веки, спрятав нежный.
Он поцеловал ресницы и упал у ног любимой,
Обессиленный, тот час же был сознанием покинут.


Перед ним неслись виденья, книгу бытия листая.
Все удачи и ошибки где-то рядом проплывали.
То свивались в крепкий узел, то делились бахромою,
То затягивали в омут, то наверх несли волною.
Бесконечной вереницей нескончаемых явлений
Жизни бурная картина из неведомых знамений.
Будто чуждыми глазами он осматривал просторы.
Объясненья и вопросы, реки и леса и горы.
Были или небылицы, миражи, а может всё же
Те реальности, что с жизнью по-другому как-то схожи.
И как вечность проступает, изменяя угол зренья,
Небо и земля расскажут, ветер принесёт виденья.

Ей хотелось бы остаться, сон её одолевает,
Только борется она с ним, и зачем-то покидает
Свой родной хрустальный замок, над ночной равниной мчится,
Ищет, что сама не знает, невидимка колесница.
И куда собралась фея - что ж ей дома не сиделось,
Ведь взлететь так трудно было, и так сильно спать хотелось,
И наверно надо было ей прилечь, и хоть немного
Отдохнуть, и отправляться после этого в дорогу.
Но не подпустил к постели непонятный голос чувства,
Словно в этом полном мире где-то без неё так пусто.
Сердца нежное волненье крыльями полёта стало,
Не оно – так бы осталась, ведь она же так устала.
Только всё же как-то странно - никогда ведь не случалось,
Что б когда луна на небе ей бы так недомогалось,
Ведь почти что каждой ночью среди звёзд она летала,
И обычно лишь под утро, между прочим, засыпала.
А сейчас на краски жизни пеленою пыль осела,
И каким-то очень странным кажется ей её тело,
Угловатыми движенья и тяжёлыми ресницы,
И душа её трепещет как израненная птица.
Фея будто бы в тумане над землёю проплывает,
И в какое-то мгновенье вдруг сознание теряет,
Тьма окутывая звёзды быстро вниз полёт уводит,
Но травы лишь чуть коснувшись, вновь она в себя приходит,
И испуганно взлетает, так ведь и упасть недолго ..
Сон зовёт к себе упрямо, только к дому ей дорога.

А виденья проплывали, смешиваясь, разделялись,
И казалось в беспорядке, нескончаемо сменялись,
И бурлили, и кипели, скалы плавились и камни,
И враждебным становилось раздирающее пламя,
Клокотало гулким эхом.
       Тартар в мрачных подземельях
Мерзкий яд, в котлах мешая, колдовал над страшным зельем.
Бесноватой жуткой лапой он чертил в кипящей массе
Знаки помыслов ужасных и своей грядущей власти.
« Нет теперь у воина крыльев, нету силы за спиною,
Ничего не помешает сзади поразить стрелою
То огромнейшее сердце, что врагу принадлежало,
А теперь его разрежет колдовского мрака жало .. »
Но ещё один противник есть у тёмного злодея.
« Но и ей добро зачтётся – будет спать в забвеньи фея.
Только губ прикосновенье сможет разомкнуть ресницы ..
А кто смог бы это сделать вряд ли будет шевелиться ..
Так же и ему поможет спящая во мраке фея .. »
С грохотом по подземелью прокатился смех злодея.
« Пропадёт добро навеки, будет мрак тогда всевластен.
Край чудес во тьме, я вижу, с окровавленною пастью.
Нет здесь света, что тиранил темноты извечно душу,
Нет ни шанса на спасенье, я всю силу тьмы обрушу .. »
Круг замкнулся, нет изъяна в знаках на небесной карте.
И колдун свою тот час же ставку делает в азарте.
« Ну а если им удастся выжить, что не может сбыться.
Ослабев совсем, я буду перед смертью в муках биться,
И в конце концов исчезну навсегда я. Только это
Быть не может, потому что, будет всё во мрак одето.
Час игры моей приходит, я крапил все карты разом,
Верный выигрыш подарит мне мой подлый хитрый разум,
Окончательная битва, тьма на свет наступит вскоре,
И бесславная концовка ждёт тех, кто со мною в ссоре. »

В даль фантомы отплывали, по над жизнью пролетая,
Беспорядочно роилась их бесчисленная стая,
И перекричать друг друга было общим их стремленьем,
Но теченьем их сносило в скрытую страну видений.
И как будто исчезала мнившаяся близкой вечность,
Забывалась и стиралась снов реальных бесконечность.
Вдоль дорога шла прямая перекрёстками вселенной.
И тогда казалось, знал он, вечна смерть или мгновенна.


Он открыл глаза и понял, что ушли боль и усталость,
И что губы ощущают поцелуев нежных сладость.
Перед ним она стояла,- та, к которой так стремился,
За спиною были крылья,- словно заново родился.
Вновь пьянящая свобода и бескрайнее начало.
В их дыхании едином музыка любви звучала,
Их распахнутые души в море красоты сливались,
И дни жизни друг без друга серым сном им показались.
Нежные объятья, губы, поцелуи и ресницы,
И взлетели над землёю две прекраснейшие птицы.