Ведьма

На огромном холме среди моря небес
Он стоял этот солнцем окутанный лес.
Он дышал, не спеша и не зная тех снов,
Что бывают, когда устаёшь от оков.

Птицы пели о том, что не знали тогда,
Что придёт нескончаемо злая беда,
А она затаилась и ждала времён,
Когда будет лесничий в русалку влюблён.

Тот лесник молодой на пороге стоял,
И холодную сталь он рукою сжимал.
Он всегда в чащу леса сквозь ветви смотрел,
И летучий свинец наготове имел.

И страшился он только той топи болот,
Что в безлунную ночь адский стон издаёт.
Лес пронзал на мгновенье трясины той крик,
Будто боль утонувших всплывала в тот миг.

И вот как-то в одну из тех гиблых ночей
Он уснул у огня догоравших свечей,
И приснилось ему, что по мягкой траве
Обнажённый он скачет на белом коне.

Он скакал среди леса родного ему,
Был понятен шум сосен ему одному,
Но вдруг голос девичий красивый до слёз
Ветер тёплый до юного сердца донёс.

И направился он к озерцу у болот.
Вот уже между ив он бесшумно идёт.
Он увидел её – неземной красоты,
В ней сплетались все грёзы мечтанья и сны.

Звонко песню она напевала смеясь,
И заметив его, подошла не таясь,
Не стесняясь прекрасной своей наготы
Подошла, воплощая желанья и сны.

И в объятьях сплелись молодые тела,
Их волшебная страсть за собой увела,
И друг друга ласкали они вновь и вновь,
С нежным стоном любви плоть входила во плоть.

Страсть на сердце и сладость на мягких губах,
То безумное счастье не скажешь в словах.
Но кончается нежный и ласковый сон.
И проснулся лесник в эту деву влюблён.

Он не знал, что же делать и как вновь вернуть
Красоту и любовь, и не мог он уснуть,
И опять наставала бессонная ночь,
И опять не идут мысли цепкие прочь,

Лишь под утро измученный всё ж засыпал,
Но что ждал ото сна, вовсе не получал.
Сон сгущал лишь предутренний мрак, чернота.
Нету счастья, теперь здесь живёт пустота.

Не приходит тот сон, как теперь дальше жить,
Чудный образ никак он не мог позабыть,
Лишь почудится голос, и к озеру он,
Всё забыв, спотыкаясь, бежит напролом.

Он кругом слышать стал голос сна своего,
Кроме сна он не помнил уже ничего,
Вновь, скитаясь по лесу, мираж свой искал,
И на каждый хруст веток он дверь открывал.

Вот ещё она ночь, что проходит без сна.
Но уже минул месяц с тех пор, и луна
Лик теперь не покажет свой даже на миг.
И в ночной тишине прозвучал тот же крик.

Но теперь он не выдержав, быстро вскочил,
Сапоги натянул и винтовку схватил.
«Посмотрю, что там стонет в трясине болот,
Все равно больше жизнь за собой не зовёт.»

Мрак рассеивал слабо лишь звёзд хоровод,
И почти что вслепую идёт он вперёд,
Он направил свой шаг напрямую во тьму,
Вой той топи уже был нестрашен ему,

Он вошёл во владенья тех старых болот,
Покалено в воде битый час он идёт.
Но вдруг голос знакомый во тьме прозвучал,
Где-то рядом о помощи он умолял.

Он узнал бы его если б даже был мёртв,
И то был не мираж, он увидел её.
Рассмотрел сквозь туман в расступившейся мгле
Красоту что являлась когда-то во сне.

Плача медленно в топь уходила она,
И уже её участь была решена,
Но на помощь к ней кинулся в тот час же он,
Ведь в неё больше жизни давно был влюблён.

Для холодной трясины пустые слова:
И страданья, и страх, ей понятны едва,
Ну а жалость и скорбь это точно обман,
Её чувствами были лишь смерть и туман.

И два любящих сердца исчезли в грязи.
Вместе к центру земли уходили они.
Лишь прощальный аккорд в честь любви похорон
Вновь сыграли болота, издав адский стон.

А над ними стояла старуха, смеясь.
И кидала слова благодарности в грязь.
Получилось, она это долго ждала,
Целый месяц она его к смерти вела.

От души веселилась, спектакль свой смотря.
И теперь у неё не преград больше для
 Того, чтобы все замыслы осуществить.
«Глупо умер лесник, ну а я буду жить.

А его было в общем легко извести.
Сон внушить в молодые тупые мозги.
Дева чудной красы оставляет навек
В юном сердце следы,- как же слаб человек.

Ну а он одинок,- и здесь просто вообще,
Лишь один только сон, и живёт он во сне,
А потом нарисуй ты веденье ещё,
И в смертельной беде покажи ты её,

Он башку позабыв понесётся спасать.»
Ведьма смехом больным принялась хохотать.
«И теперь, кто мешал этот лес получить,
Мотылёк что сгорел у любовной свечи.

Поколдуем теперь, нету больше преград.
Будет зло веселиться всю ночь до утра.
Живность всю изведу, напущу воронья.
Этот лес – нежилец, ведь хозяйка здесь – я.

Нечисть, мерзкие твари и адский огонь.
Это место теперь - колдовства полигон.
Развернусь я наполную,- всё здесь моё.»
Но прервались гнилые мечтанья её.

Вот и солнце встаёт, нужно тень подыскать,
Ведь потока лучей лучше ей избегать.
Не смертелен, но вреден всё ж солнечный свет
Мрака старой слуге. «Но что это? О нет!»

То не солнце встаёт, то из топи болот
Яркий свет неземной в небо к звёздам идёт.
То из мёртвой земли пробивался росток,
Над болотною мглой поднимался цветок.

Он пылал и сиял нежным светом небес,
И собой озарял в ночь укутанный лес.
Раскрывался бутон и в хрустальных лучах
По счастливой листве шёл он с ней на руках.

Обнажённую девушку юноша нёс,
Воплощенье его давних сказочных грёз.
И влюблённые прочь уходили с болот
К счастью светлому, что им любовь принесёт.

Ну а ведьма беспомощно выла во тьме.
Рвала в бешенстве волосы на голове.
«Что за бред, ведь девица придумана мной?
Да её вовсе нет, просто сон был ночной!»

И не помня себя, зло ползёт по грязи
Там где раньше был свет непонятной любви.
И старуху тот час же трясина взяла.
Навсегда прекратились нечистой дела.

P.S.

По хрустальной росе пробежал солнца свет.
Из-за дальних морей поднимался рассвет.
И по лесу шла девушка чудной красы,
И сплетая в венок, собирала цветы

Для любимого, что ещё в домике спал.
От страданий своих он теперь отдыхал.
Он был счастлив теперь, ведь она была с ним,
На огромной земле хватит места двоим.

И шумела листва среди моря небес,
Был свободен тот солнцем окутанный лес,
Он дышал не спеша на высоком холме,
И играли лучи в изумрудной траве.

Птицы пели о том, что доказано вновь
Во вселенной всегда побеждает любовь!!