Дружище одного сраженья

Брошена боевая перчатка,
Воздух клубиться, как дым.
Грядет стрелковая схватка
Где выживет только один.
И верные кони оставлены в стойле
Случится дуэль двух старых ковбоев.

Что-то они не сделили,
И крепкая ссора случилась.
Кто прав решили выяснить силой,
И встретиться договорились.
Сделав по виски, заправив обоймы,
Стрелки повстречались в пустынном каньоне.

Верные кони волнуются в стойле.
Случится дуэль двух старых ковбоев.
Сделав по виски, заправив обоймы,
Стрелки повстречались в пустынном каньоне.

Светит луна, и звезды горят.
Два дуэлянта напротив стоят.
Пальба не нарушит ночной тиши -
Город вдали, а вокруг ни души.
Внезапно показались метрах в трехстах
Индейцы-апачи на лошадях.

Дюжина всадников, готовых к бою
Неслись с диким визгом на наших героев.
Один из них, поправив шляпу,
Негромко промолвил: "Дружище, дай лапу!"
Индейцы все ближе, в руках томагавки,
Все грезят о скальпах, пернатые шавки.

Все ближе враги, уже метрах в трехстах,
Индейцы-апачи на лошадях.
Несутся, визжат, а в руках томагавки,
И грезят о скальпах, пернатые шавки!

Револьверы на вскидку, сами на высоту,
Спиною к спине и лицом к врагу.
Патрон за патроном, пальба уши рвет.
Индеец в прицеле - сейчас он умрет.
Стреляться друг с другом хотели ковбои,
Но сдружиться пришлось им волей неволей.

Патронов все меньше - врагов тоже,
Но стоек и вреден народ краснокожих.
В ход идут и кинжал и топорик,
Но ковбой, как индеец - вреден и стоек.
И все хорошо, когда за спиной
Не кровожадный апачи, а верный ковбой!

Стреляться друг с другом хотели ковбои,
Но сдружиться пришлось им в проклятом каньоне.
И все хорошо, когда за спиной
Не злобный индеец, а верный ковбой!

Двенадцать коней без ездоков,
Вдвоем положили двенадцать врагов!
Спиною к спине, как два старых друга,
Сражались стрелки, не зная испуга.
Но чуть живой апачи из последних сил,
Топорик метнул и одного все ж сразил.

Боец покачнулся со сталью в груди,
Прохрипел что-то тихо и грузно упал.
Другой прокричал: "Не умирай, погоди!..
Дружище!.."- но тот уж молчал...
Индеец тот умер минутою позже,
Напоследок устроив месть краснокожих.

Недобитый апачи на исходе сил
Бойца топором своим поразил,
И сдох почти сразу, минутою позже,
Напоследок устроив месть краснокожих.

Единственно выживший двинулся в город
И сам вскоре умер - он был уж не молод.
В слезах и печали, за час до кончины,
Писал в дневнике он при свете лучины:
"Не суйтесь потомки в тот старый каньон,
Он проклят для всех, заколдованный он!
Из покон веков и как не верти,
Туда входит двое, а выходит один...".