Айн Ранд посвящается

Пренебрегая мненьем света,
И взгляд не бросив на лжецов,
Тебя опутавших чернящей лентой
Рассказов гнусных, фраз и слов,
Живешь и пишешь восхваленья
Сам для себя и этим жив,
Безумно счастлив в те мгновенья,
Когда творишь ты новый миф.

День ото дня ты пишешь лучше,
И слог красивей и звучней,
И в дифирамбов целой куче
Поэмы автор тонет.
       "Поскромней!"-
Кричит во след завистников бездарность,
Но слов несущийся поток, сравнимый
Лишь с полётом птицы разве,
Возносит выше серости равнины.

       Невыразимо
Чувство, с коим вниз скользил
На строчках, как по водопаду,
Затем, насытившись паденьем, воспарил,
И опустившись, ты гулял по саду.


В награду за труды твои дарован
Был тебе блистательный Пегас,
Сверкающим металлом он подкован,
Крылами хлопает, забравшись на Парнас.

Перо в простое вовсе не бывало,
Ты всё писал и думал откровенно,
И маску лицемерия срывало
Четверостишье каждое мгновенно.

Изобличал завистников толпу,
И рушил плагиата замки.
И пот, струящийся по лбу,
Смахнув, и снова, рамки
Устоев бесполезных, древних
Безжалостно сметал одной строкой.
Смеялся ты над серостью деревни
И знанье воспевал.

         Друг мой!
Ах, если бы ты только знал,
Хотя хоть имел идею,
Какие тучи ветер гнал,
Ты б бросил эту глупую затею
Исправить мир и свет пролить
На то, что мы живем в притворстве,
Что истина должна в затворстве
Недолгий век свой проводить.
Что средь заброшенного сада
Стоит убогий старый дом,
За пышностью его фасада
Изъяна не заметить. В том
Ты находил простейшее сравненье:
Как этот особняк, так наша сущность
Замаскирована трёхкратным лицемерьем,
Изяществом назвалась тучность...

С Парнаса твой крылатый конь,
Обременённый музой вдохновенья,
Спускался вниз. И ярости огонь
На голову толпы стихотвореньем
Так бурно лился с новой силой,
Сжигая глупость и покорность,
И чванство, чопорность и гордость,
Привычность бытия для взгляда милой.

Для выше упомянутой толпы,
Что поклоняется устоям,
И молится на вековечные столпы,
Которые пред нами стали строем.
Такой подход был не приемлем,
Не нужен ей ряд перемен,
Лишь быт, который не отъемлем,
Поддержкою является для стен...

Скакун парящий пойман вмиг,
Крыла обрублены нещадно,
И запылали горы книг
Толпа набросилась на музу жадно.

О, развлечение умов убогих!
Поруганное тело юной музы
Нашел лежащим посреди дороги,
Насилия раздавленное грузом.

Пегас бескрылый рядом с ней лежал,
Он захлебнулся в собственной крови,
Ты результат трудов своих пожал,
И никого на помощь не зови.

Уйди от поруганья прочь!
Здесь места нет тебе пока,
Пускай над миром будет ночь,
Отдай её на растерзанье дуракам.
Они, насытившись, наверняка, уйдут,
Иль разломают стены дома,
И крыша, создававшая уют,
Раздавит их, упавши с громом.

Тогда появишься ты вновь,
И на руинах город строишь,
По венам растечется кровь
Свободы. Двери ты отроешь
Уму, расчету, логике, науке,
Поэзии воспрянет вольный дух,
Всё отразится в чистом звуке,
И фальшь не будет резать слух.

1993,
11-14 Мая 1999