Беседа с Херувимом

       БЕСЕДА С ХЕРУВИМОМ
Набросив одежду, снимая одежду,
Стираю остывшего пота узор,
Пылая надеждой, сжигая надежду,
Я стал уже тенью, но жив до сих пор.
И злоба в глазах не похожа на злобу,
А стала всего лишь безвкусной золой…
И глядя в безбрежную пропасть – в утробу
Ничтожного Лиха, стою, вечно злой,
Стою и смотрю, сквозь стекляшки Безумья,
На войско болезней в моих городах,
И пью с отвращением жижу Раздумья,
В которой замешен и Мудрости прах!
Но Мудрость – бескрыла, попав в дебри стада:
Толпа пожирает высокий полёт,
И, яростно плача в преддверии Ада,
Я стих сотворил, как пчела – липкий мёд.
Но мёд мой безвкусен и всем непонятен –
Вот так посмеялась Судьба надо мной!!!
И голос, заглушенный ею, невнятен,
Пусть он и грохочет, как меч грозовой!
И я спотыкаюсь о корни глумленья,
И грубости сучья кусают меня –
Я рыщу в лесу безотрадного тленья
И тщетно ищу путевого огня…
Так дни пролетают, унылые совы,
Чей крик возвещает победу Судьбы,
Я вяло встряхнул неземные оковы
И вновь отказался от вечной борьбы,
Мой сад тяжко болен и стал мне противен,
Но я захожу в него, Страхом ведом
(Страх часто бывает по-детски наивен,
Но с будущим он, как провидец, знаком!)
Страницы листвы пожелтели, прогнили,
Колонами мёртвыми стали стволы,
И головы-кроны деревья склонили,
Рыдая потоками чёрной смолы.
Бесплодного поля бесцветную спину
Украсили пёстрые язвы цветов,
«Сад дан на съеденье болезням и сплину! –
Решил я. – Нет в мире печальней садов!»
И вновь я решил спрыгнуть в море людское,
Надеясь укрыться в глубинах его,
Надеясь, средь многоголосого воя,
Не слышать призывов и смеха того,
Что сделало небо надгробной плитою,
А землю – бескрайним, но тесным гробом,
Того, что над втоптанной в пепел мечтою
Взмахнуло бескрайним и властным крылом.
И вот я встаю рано утром и снова
Свой дом покидаю, чтоб слиться с толпой,
Но чернь никогда не признает чужого,
Особенно если в беде тот чужой.
И снова я встречен людьми, как стеной,
Во взглядах жестоких не вижу сомненья:
Псов лающих стая, ос жалящий рой,
Безличье и Злоба в лохмотьях Презренья,
Узор моих тихих и робких речей
Незрим для привыкших к весёлому шуму,
Раб в царстве рабов, но притом и ничей,
Я вновь погружаюсь как в топь, в свою думу.
О Город, скопленье домов и машин,
Железо, асфальт, люди, камень, стекло,
Непризнан, невидим, брожу здесь один,
Где дружбы огонь, женской ласки тепло?!!
Ты в сон погружён, хоть не спишь никогда,
Натянуты вены твоих проводов,
Я сгину в тебе, я уйду в никуда,
Исчезну, как тень, не оставив следов!!!
А ты не заметишь и, в сон погружён,
Останешься богом бесчисленных стад,
И песня твоя – электрический стон,
Прославит изменчивый, призрачный ад,
Который в утробе твоей заключён,
Чудовище, демон с улыбкой железной!
Но слышишь ли ты – нет, я только твой сон,
Уныло поющий в тоске бесполезной!!!
И так же как ты, все живущие здесь,
Не знают и знать не хотят моей воли…,
А глупый птенец, ненасытная месть,
Пищит, сидя в клетке, о немощной доле!
И я возвращаюсь в заброшенный сад,
Всё больше на кладбище жизни похожий,
Он высушен солнцем и каменный град
Его истерзал, а случайный прохожий
Намусорил здесь, наплевал и ушёл,
Оставив зарубку обиды на древе,
Чья крона – из тысяч обид ореол,
Чьи корни взросли на печали и гневе.
То дерево – Память, Судьбы монумент,
В сплетеньях ветвей его – записи Рока,
Твердевший с годами Бессилья цемент,
В котором застыла нелепость пророка.
Я встал в его тень, хор чертей мне запел,
Я знал каждый голос в бесовском собранье,
Мой Разум уставший затих и темнел,
Отдав Скуке тело, а с ним и сознанье.
Мной сон овладел, я увидел во сне
Великого ангела, демона света,
 - Не медли с вопросом! – сказал Ангел мне –
 - Ты здесь и не жаждешь услышать ответа?!!
 - Что мне твой ответ, ты же видишь, я слаб:
Меч гибнет от ржавчины, брошен в болото!
Власть быдла гнетёт меня, я, словно раб,
В клоаке, где тупость, где смрадная рвота
Лакейского хамства, где вонь серых душ,
Довольных и сытых как свиньи, безликих!
Помочь мне решил – хлев проклятый разрушь,
Но не поучай и не ври про великих!
Великие – те, кто не признан толпой,
Чей бисер не попран – достоин презренья,
Но те, кто правдив и сродни нам с тобой –
Добыча насмешек, а после – забвенья!
 - Помочь я не в силах, учить не хочу! –
Ответил мне Ангел с печальной улыбкой –
Я сам предан всеми и вечность влачу,
И странствую в небе дорогою зыбкой.
Знай, что предстоял я у трона того,
Кого вы то Богом, то Чёртом зовёте,
Я с ним говорил, и я видел его,
Вовек не имевшего тени и плоти!
Я был херувимом в чертогах небес,
Но Истина даже в раю вне закона:
Я сброшен и подло оболган, я «бес»,
Хоть мог бы быть первым у божьего трона!
Когда хор сверкающих ангелов пел,
Сплетал из лучей песнопенья о Вышнем,
Я понял – не это мне данный удел,
Я стал величайшим, а значит и лишним.
И песнь моя, чуждая звёздным чинам,
Взметнулась фонтаном тоски и свободы,
Чтоб жизнь даровать необъятным мирам,
Чтоб вызвать из хаоса к жизни народы….
Отпрянули ангелы, пламя мечей
Они обнажили. «Молчи, не позорься!!!
 Молчи! Мы не слышали песни гнусней!
Изыди отсюда, замолкни и скройся!»
Услышав, что пенье моё не о нём,
Разгневался Бог и огонь его гнева,
Как в море корабль - бури яростный гром,
Как молнии плеть – одинокое древо,
Меня сокрушил и низверг в пустоту,
Где Холод блуждает, где вихри пасутся.
Я падал на землю, в её темноту
И знал, что назад никогда не вернутся.
Я – пепел угасшей навеки звезды,
Я – ржавчина золота, прах от алмаза,
Я – преданный Богом изгой, и, как ты,
Я чувствую взгляд неусыпного глаза…
Да, верь мне, за Ангелом Лихо следит!
И крылья мои подрезает незримо,
Со мной оно в небе вечернем парит,
Как Память – безжалостно, непобедимо.
А я обречён на скитанья меж звёзд,
Путь Млечный мне стал бесконечной дорогой,
Прозрачный и льдистый, незыблемый мост
Стал символом жизни бессмертной, убогой,
Как жизнь прокажённого или раба,
Но есть у них всё - же спасение – бездна,
И эта надежда не столь уж слаба,
А мне даже смерть призывать бесполезно!!!
Тебе я завидую – эта звезда
На миг загорелась и скоро сгорит
Пусть жизни твоей тяжелее узда,
Но Время спасёт и во прах возвратит….
 - Ты, как и другие не понял беды,
Что ж, чуждое горе – лишь тень на стене,
Плевки Униженья и иглы Вражды,
Узнай их, не стал бы завидовать мне.
Средь звёзд одинок, не стесняем никем,
Ты должен быть счастлив, ты грязи не знал!
Я скован толпой, перед наглостью нем,
И вижу Врага беспощадный оскал!
Я вижу, как черти, что правят землёй,
Двуликие дети двуликих отцов,
Берут себе то, что должно быть за мной,
Как диких зверей, приручая глупцов!
Я вижу их силу и вижу их власть,
И вижу, что Подлость – их щит и копьё!
И в девушке, мрачной со мной, вижу страсть,
Когда чёрт мельком поглядит на неё….
И вечно сопутствует счастье чертям,
И тени невзгод убегают от них,
Я вижу всё это так ясно, а сам
Стою в стороне, незаметен и тих.
Когда же пытался своё получить,
Вело меня Лихо пустым миражом,
Вело, чтобы вновь посмеяться и сбить,
Порадовать, чтобы унизить потом!
И хохот его, дикий яростный смех,
(Не слух, но душа различала его!)
Гремел, отражаясь во всём и во всех,
А я лишь проклятия слал на него.
Как нищий в лохмотья, я кутался в сон,
Но бесы гнетущих видений, тревог,
Вползали в мой дух, выпивая мой стон,
И каждый из них, был всесилен, как бог!
Болезни, Безумие… не сосчитать
Всю нечисть, чья свора меня стережёт,
Я врос в серый прах, разучился мечтать
И жду, когда Бездна к себе призовёт….
 - Ты слишком возвысил своих же врагов! –
Ответил мне Ангел. – Будь гордым в беде,
Ты к собственной слабости слишком суров,
И тень Унижения видишь везде!
Есть высшая честь (не мещанская честь,
Которой вы, люди, учились у псов!)
И цель её больше, чем мелкая месть…
Ты слишком возвысил своих же врагов!
Знай, если бы ты получил, то, что все –
Ад Скуки явил бы тлетворную силу,
И Скука, подобна стожалой осе,
Тебя бы заставила жаждать могилу!
А «черти»? Шуты, арлекины Судьбы!
Ты так возжелал их картонное счастье?
Герои и боги крысиной борьбы!
Во власти бабья и у черни во власти,
Они не хозяева – ты превознёс
Обидчиков силою личной обиды!
Рассудок затмив, гнев минутный возрос,
И этих участников жабьей корриды
Готов ты титанами изображать,
Готов на них тратить бессильную ярость,
Но стоит ли разум свой так принижать,
Чтоб тратить часы на ничтожную малость?!!
 - Из малого строится ужас громад,
Из груды камней поднимаются стены,
Из малого строится подлинный Ад,
Страшней рёва льва смех голодной гиены!
А ужас Безумья, болезней клубки,
Тьма едкой Тревоги и вой Ожиданья?!!
И радостей лживых цветные лубки
Не скроют кривящихся трещин страданья!
 - Что ж, правда твоя – мне Ангел ответил. –
Но знай, смертным дан, как награда, покой,
Будь верен той Тьме и поэтому – светел,
А я ухожу и прощаюсь с тобой….
Ушёл он, растаял в лучах звёздной ночи,
А я пробудился от вещего сна,
И долго я помнил сверкавшие очи,
Что были полны неземного огня.
Да, прав он – в Безвременье смертного путь,
И в этом есть радость, и цель, и стремленье,
Лишь силы иметь бы, чтоб в пропасть шагнуть,
Оставив ущербную слабость сомненья!