масленица

1. подиум

рожают февроструйчатые дожжи
мартовских кошарюг побеги на крышу.
глобус на шее - некоторыми пожиз...
остальными душит и дышит.

хочеца воздуха, да шарика не надуть
легким, а лехкое икрой наизнанку
вставляет - как у а или пестрое агу ду,
ложкой по горло втыкает в манку,

лущит бананьями - аманя-даманя,
сваи вбивает в свежие спайки.
размером со щукину голову полынья,
точно баба, да из после баньки.

пока не поджарили жопу маем
пескоструйного солнца рыжики,
капустную гниль из себя вырываем
с отрыжкой до кочерыжки...

размером со виноватый столп,
крестом как будто не меншем.
кем тебе те подвальные сто
ставших заставшими женщин?

2. царь горы

салазки доски драные тазы
гора с горой сегодняшние били
вчерашних козырных кругом тузы
а в рукавах ледовым рокабилли

в бугры отростком тот а тот ползком
подснежником валежником подстилкой
на пару прилипали языком
к колодцу наливаясь молоком
от лейся-пейсь оттягивались стингом

и кажется был каждый царь горы
не юшкой капающей из-под носа
а сжатым до костяшек от вопроса
стоим не видим среди нас дыры
в которой позже черные миры
порвут до рвотной шмали папиросы

катаемся на волчьей на блинах
по глади разной воду возмущая
в анналах в далах выпитого дна
банано-ипостасях кофечаях
цепь реже режет жмет рука одна
рукой другой не схвачена отчаянно
по холоду теплу ли отдана
и лыжа снег ломает изначально
крест-накрест сбита и поставлена
задолго до того как жмет ночами
под левым не от левого вина

не знаю я не знаю я не знаю...

3. праздник-бойня

отсутствие чего-то до меня как и присутствие кого-то после
на празднике зовущемся то жизнью то пузырями масла тесто рвет
распаренный чугун сковороды все просится усами по сметане
сугробы на картинках розовы и девки там всегда розовощеки
в сугробе с головой на ней платок и щеки щиплет почему-то снегом

татарских игрищ в нас а ну на столб под хлопание варежек и свисты
особенно удавшиеся парню который зубы растерял вчера
девчонку провожая из чужих на динас или хромпик били складно
война ждет перемирия районов на запах теста в парке городском
пока не наступило время юбок короче ям мелькающих под ними
коньками застревая в черепа лед глупой кровью нашей заливаем
беспамятство врезающих коньки друг в друга на арене стадиона

оставшимся в обойме отольется пока мы гладиаторы и в пули
не отлиты пока на пальцах порох завязывать смертельные коньки
пока из цикла вязаный носок до цикла одеваем-обуваем
пока не цинки и розовощеки как девушка которую к подъезду
есть право безнадежно провожать которую и целовать не станут
как первый блин сомнут и комом в горло пройдут под юбкой к скомканной статье

над парком сладкий голос пары взрослых обходят пританцовывая круг
на льду вмерзает красное на белом лице чужому взгляду два часа
отсутствовал недолго до меня и после нам присутствовать в чего-то
там как-то где-то кто-то после дыма сметану разливает на блины

4. музыка

на струны говоришь порвали связки
опалы стюардесы и фетяски
подделки говоришь и ска не сказки
кем кстати ты со мною говоришь

гобоем или не дай бохх тромбоном
от духовых во мне одно евонно
альты и скрипочки на цыпах сонно
мелодию наводят алкоголь на

уложены мы в знаки на пюпитре
пропиты в непрочитанные титры
отбиты битами и слиты в литры
вдоль огородов города париж

струна на удочке крючками звонко
над лопухами тащит воробьенка
ты б писк его не отпускал в ребенка
когда бы не проклятая возгонка

ям оркестровых падающих в голос
где жнет молох невыброшенный колос
зеленого по сути ячменя
похожего когда-то на меня

5. прощеное воскресенье

человек на проволоке с шестом балансирует ужасом глядящих снизу
человек в костер последним листом отправляет жизни том на экспертизу
человек разбивает банки мячом и мечты с двух ударов рушатся все пирамиды
человек к губам граненым лучом подносит прозрачный стаканчик обиды
человек танцует от близости как от радости любит петь и любит не прибавляя звука
человек от n- до восьмидесяти теряя все же переживает за друга и друга
человек нечаянно краску стыда несмываемой никогда на лице ощущает
да и человек-то он собственно только тогда когда прощает и его прощают

6. разломай пирог

чебаку нет дела до безмена
он уснул и вес его он весь
в печке томно теплится измена
наш пирог однажды всем не съесть
за столом то тут то там на стопках
засыхают насмерть сухари
кто-то в перегноях эти в топках
третьи от погоста метра три

мама зная обрезает с краю
там поджаристей и нет костей
мам и за отца вот доедаем
и за тещу с тестем за гостей
кто из-за стола пораньше вышел
за ограды стоптанных земель
крыльями расплавленными выше
в перистую эту карамель

мы кроим пирог он истекает
маслом луком рисом рыбой и
запахами вкусно улетают
недруги мои друзья мои
пол-родни и с ними их знакомых
незнакомых жаль не всех узнал
главное что остальные дома
пальцами в подкорке сочной сна

7. Y + X =

чистые пруды черные озера
бликами воды утепляют взоры
на скамейки высохшей весной
так и не расставшейся со мной

облако прошьет созерцатель рыжий
отжигает лед к берегам коврижьим
через лупу надпись ты + я
лопнув глыбы ловит полынья

потечет рекой в треснувшие губы
крови далеко к тем же кто нам любы
выжигать на синем и седом
взглядом взмахом выдохом в ладонь

черные пруды чистые озера
бремя лебеды скошено и скоро
времена вращений лебедей
с крыльями в зачерпнутой воде

март 2008