Баловство из гулких переулков. 2

Баловство из гулких переулков, или кто поспорит с Матильдой


   Матильда ходит целыми днями в купальнике и войлочных тапочках, и все её сказки - сплошное баловство, а шаги - войлочные близнецы травы - возмущены до основания ногтей соприкасанием с землёй и листьями.

   По утрам Матильда запивает кубик сахара чаем из экзотических трав, долго курит, пуская кольца, и с удовольствием думает:" Я - олицетворение порока, моя голубая кровь приправлена колдовским зельем, печать таинственного знака отметила расплавленным воском мой лоб. Кто возьмется с этим поспорить?"

   Матильда - шёлковая богиня, вышитая желтыми нитями на лазурном занавесе бродячего цирка,- перебирает четки позвонков провинциального городка. Она проходит мимо открытых окон, оставляя шлейф удивления и сознательной провокации со вкусом сладкого яда, исключающего все шансы на спасение. Матильда не просто неосторожна, её беспечность не знает границ. Она обращает лицо к луне и произносит фрагмент своего ежедневного монолога:

- Отдай мне, луна, свои медяки, я отогрею их на груди и разменяю на алмазы невиданной красоты!

   Её волосы цвета балканских туманов струятся по спине, а в глубоких подмышках прикорнули райские птички.  Зарываясь  наполовину в туманы, отпуская сомнения дней надтреснутым светом деревянных икон, она продолжает стучаться в шаткие стены:

- Ни земная я, ни заоблачная, ни синью, ни зеленью не рассвеченная, я - ведьма гулких переулков. И когда я вонзаюсь в тебя зрачками, бог смущенно закрывает ставни, а серые манекены спускают собак... Мы возьмёмся за руки и будем кружиться, пока не упадем.(Я понимаю слишком поздно то, что сделала слишком рано). Мы упадём в горы подснежников, и когда проснёмся, все наши муравьи забегают по капиллярным лабиринтам. Господа, ваши ранцы набиты перьями мёртвых птиц. Вам никуда от этого не деться. Ссыпьте их в ночные озёра и скормите свои яблочные дольки муравьям...

   Матильда подымается на две ладони над землей, гирлянды сумасшедших кузнечиков тянутся ей вослед. Из озёр выплывают фантазмы и кромсают ночные полотна. Матильда плетёт венки из кувшинок и ирисов. Матильда скользит в иронической задумчивости над песочными зАмками, из непреодолимого желания раствориться в утреннем небе.

   Огромная чёрная капля луны разбивается опустошающим желанием и возвращается вновь и вновь с пакостно возрастающей силой...