На полях биографий

* * *

<1905>
Год обещал быть совсем бестолковым.
Вышел маэстро печальный на сцену.
Барышень наших волнует готовно
Брюсов метрической новой системой.
<1917>
Ноту возьму пострашнее, отрину
Звук каблуков, отбивавших катрены.
Будет чем третьему хвастаться Риму,
Рта утирая кровавую пену.
<1922>
Здесь бы эпохе по-женски отдаться.
На пароходе уплыть в порт афинский.
Скоро простился ты с школою танцев,
Как с декаденткою и анархисткой.
<1926>
И оказался в Берлине бессрочно.
Много нуждался, стал нищим и нервным.
Были таланты, но очень не точно
Их формулировал в фирмах, наверно.
<1933>
Вроде бы стал ты гравером, работал
За четверых в заведении странном.
Только потом уже понял: в болото
Вдруг заманили портреты тирана.
<1935>
Тут ты и сдался: не надо скрываться,
Быть двух миров акмеистом, поэтом.
Снова в Россию, назад к злым матрацам,
В минус все тридцать и северным ветром.
<1939>
Друг по училищу в Штаты уехал,
Ты прослезился при слове «родная»
В пору железных дорог с мертвых эхом,
Не обещавшим крещенным – нам – рая.
<1944>
Смерть провела по сединам залетным,
С грязью смешала очки и награды.
Нет ни «родной», ни живой, лишь сироты
Ищут своё – не найдут – Эльдорадо.
<…?>
Вскоре ты умер над темной шифровкой,
Над не простым каламбуром с пометкой:
Каждой я строчкой о Родине кроткой
Верой служил всем планетам, разведкам.

* * *