Чудеса на Руси

       



В морозный день грустим о лете,
А в бок толкает Бес:
Расскажите сколько в свете
Дивных есть чудес?

Призадумались. А сколько?
Дай бог память - семь!
Есть ещё одно, но только
Знать о нём не всем.

Вспомнить зиму ту и лето
Ныне нам не грех,
Но напомним,что при этом
Неуместен смех.
       ***
В белокаменной столице
На Кремлёвский двор
Четверо шли из светлицы
Кончив разговор.

Двое впереди. Не лысы.
Да вослед один.
Звать как? Вроде два Бориса
И Борисов сын.

А четвёртый лысоват
Стороною правой.
По всему - мужчина хват:
Правит всей державой.

Обнялись и рёк седой:
«Съезжу я на дачу
Доложу камин с трубой,
Утром порыбачу.

И в дубраву через луг
Природою дышать.
Чем заняться вам в досуг?
Давайте-ка решать»

Встрепенулся кучерявый:
«Мне бы на Урал
Поглядеть на величавый.
Сроду не бывал»

«Мне же чуточку южнее,-
Молвит рыжеватый,-
И дела там поважнее
И народ богатый».

Удивился полноватый,
Лысину потёр:
Моё место рыжеватый
Метит. Ох, востёр!

Молодо да зелено!
Поеду, погляжу…
По мне, где будет велено,
Там я и посижу.

Путь добрый вам, ребятки,-
Напутствовал старшой,-
Но чтоб уже на святки
Вернулись вы домой.

А ты, мой разлюбезный друг,
Сиди один в столице,
Трудись, не покладая рук.
Беда коли случится

Или объявятся враги,
Или залезет вор,
Иль забунтуют дураки-
Спеши на дачный двор

Докладывать мне лично.
Позвонит если Билл,
Веди себя прилично…»
Сказал и укатил.

Долго ль были все в бегах,
Где и с кем, и в чём…
Не расскажешь в двух словах.
Жизнь в Руси ключом.

А затем квартет собрался
За большим столом.
В дверь ещё один к ним рвался
В рясе и с крестом.

Но на стук изрёк седой:
«Лик-то твой по нраву,
Да тебе нести крест свой,
Мне - за всю державу.

Так что погуляй пока
На дворе привольно
И не бей зря кулака,
Ушибёшь пребольно»

Донесла тогда молва
Тайную беседу.
Зело лестные слова
Рёк глава соседу:

«Посветлел ты, кучерявый,
И полнеть начал.
Расскажи-ка, парень бравый,
Как Урал встречал»

Побледнел тот, быв в волненьи,
Но словами волен:
«Люд приветлив в обращеньи,
 Край красив, огромен.

Встретили на поле лётном
Девицы цветами,
Целовали нас с пилотом
Сладостно устами.

Так и обнял бы всех разом,
Больно хороши!
Но одна моргнула глазом:
Ты, мол, не спеши,

Погляди на люд голодный.
Глянул - так и есть.
Взгляд суровый и холодный
Не сулит мне честь.

Поспешил скорей к народу,
Говорил о бытие,
О реформах, про свободу…
Мне - о горьком житие,

Что задуматься пора
Гостю из столицы,
Как прогнать все со двора
Воровские лица,

И как Русь распродают
В розницу и оптом,
И что правит плутом плут…
Жаловались шёпотом,

Что мала у них зарплата,
А хозяин лют,
Ждать зарплату- время трата
И не в помощь суд:

Вместо денежек вино
Всучит живоглот,
Что прирос уже давно
К их хребтам живот.

А в кармане миллион,
Купишь - в сумке шиш.
Значит, был как гегемон,
Так и стал вновь - нищ.

Рассказали столь страстей
Да ужасных дел,
Что от этаких вестей
Чуть не поседел.

Тем расстроили меня
И уж в иномарке
Рассердился зело я,
Спор затеял жаркий

С восседающими рядом,
Ведущими народ,
Перепутав перед с задом,
Взад, а не вперёд:

«Вы страшней рабовладельцев:
Те хоть распинали,
Но ценили всех умельцев
И на жизнь давали

Хлеб, на бёдра ли повязку,
Лачугу ль вместо дома.
Скуповаты лишь на ласку…
Читали же про Тома?»

Уязвил меня ответ:
«Не ярись, любезный,
Коль умнее - дай совет.
(А гласочек слезный

Да и столько в нём цинизма,
Что в дивленьи я)
Шли к дверям мы коммунизма
Почти век и зря.

А приметили ошибку
Пятнистый и седой!»
Зло в одном: умны ли шибко
Иль больны главой.

Спор вести - себе дороже
Да растрата слов.
Думаю: вернусь и строже
Спросим с наглецов.

Ты гляди-ка, как сумели
Все переродиться:
Родной матери в постели
Не дадут напиться.

Подкатили к дому вскоре.
Около костей,
Раскрасневшись в жарком споре,
Ждали там гостей.

Глянул спором разозлён -
Вроде человечьи.
В сей науке не силён.
Не дай бог – овечьи!

«Докажите,- Изрекаю-
Царского ли рода?
Вы для блага, понимаю,
Трудитесь народа»

Поутихли, а ближайший,
Как и вы - седой,
Стан согнув в поклон нижайший,
Ткнул под нос трубой.

Глянул в эту трубку я
Да и удивился:
Лик в ней среди бела дня
Тотчас появился.

Не один лишь только лик-
Целиком фигура.
Наг и ростом не велик.
«Малярам» натура.

Пригляделся – Николай!
Первый иль второй?
Тут такой раздался лай,
Гром над головой:

«Ах вы, чёртовы враги,
Явились на тот свет
Через адовы круги!
Вновь покоя нет.

Что вам до моих костей
Или много власти,
Иль простор России всей
Делите на части?

Пусть объявит патриарх
Люду и Синоду,
Что нашёлся их монарх!
Я ж скажу народу

Никого в том не виня:
Боль гнетёт крестец.
Вроде не таким меня
Наградил отец»

Окуляром покрутил-
Женская фигура!
Чуть трубу не упустил,
Претит же культура.

«Не любитель женских тел!»
Заявляю им,
Но трубу изъять успел
Именем твоим»

Облизнул старшой губу,
Простирает руку:
«Дай-ка мне сию трубу,
Разгоню чуть скуку»

Рыжеват затеял спор.
«Этакое диво
Всем известно с давних пор,-
Заявил спесиво,-

А названье-микроскоп,
Только электронный.
В нём, как кровожадный клоп,
Атом преогромный.

Дайте вымолвить два слова.
Ехал в этот раз
Мимо города Ростова
Прямо на Кавказ.

Говорят, что есть там братство,
Где за час всего
Можно обрести богатство
Больше твоего.

Ночь кромешная, вкруг жуть,
В полночь остановка.
Преградили дальше путь
Нам шахтёры ловко.

В чём же дело? Вышли мы
Из вагона смело,
Тащим тяжкие сумы…
Дрожь объяла тело:

Смотрят косо на меня,
Против не попрёшь.
Усмехнулся хитро я:
С рыжих что возьмёшь?

Вспомнил: роздали по чеку!
И какая жалость,
Коль трудяге - человеку
Отделёна малость.

Но помилуйте же, братцы,
Я тут не причём!
Вам бы раньше постараться
Вместе с Ильичом.

Да ещё забыт природы
Наиглавнейший закон:
Богатеть надо не годы,
А не тратя час на сон.

Нет же в том вины Москвы
И моей тем более,
Что нищаете все вы
Своей лени волею!

Вижу: сжали кулаки,
Могут и побить
Этакие дураки!
Тут пришлось схитрить.

Влез в толпу и с нею смело
Поспешаю в клеть,
А в глазах-то потемнело.
В ад бы не слететь.

Под землёю меж собой
Рёк шахтёр шахтёру:
«Ты гляди-ка, парень свой…»
Ну а я.…Дал дёру.

Рысью припустил по штреку,
А он в гору, в гору…
Бежать страшно человеку
Там в ночную пору.

В конце круглая дыра
И открылась речка,
Слева - снежная гора,
Солнышко, как свечка,

Склоны в розоватый цвет
Красит, но не греет.
Зол мороз…Прекрасен свет!
На душе теплеет.

Еле вылез. Боже мой,
Негр и тот белее!
Кое-как оттёр лик свой
Снегом поскорее.

Глянул вправо - там пути,
Полустанок рядом.
С полчаса, как не крути,
Мерял скорым шагом.

Подошёл, а там стоят
Ржавые вагоны;
Люди вкруг и все вопят…
Да так страшны стоны!

На дверях всех цифры мелом:
Двойка, два нуля,
Псы сидят на снеге белом
Воя иль скуля.

В двери лезут без вещей
Мужики и бабы
И назад. … А плач страшней!
Встрече что ль не рады?

Любопытства-то излишки,
Вслед полез и я.
Глядь - там мёртвые людишки!
Хлад объял меня.

Назад пулей. Гроб мужи
Опускают в сани.
Взгляды – острые ножи,
Ликом - из Казани.

Я с вопросом к одному,
Попытал другого:
Что случилось? Не пойму-
Ответа никакого.

Власа дыбом у меня
И рукой не двину…
Глас: «Что сделала Чечня!
Да пустите к сыну!

Хоронить кого и как:
Ни лица, ни тела!
Кто же издевался так,
Бой ли вёл умело?»

И с акцентом горький стон:
«Где вы, сыновья,
Кем разрушен отчий дом,
В чём вина моя?»

Просят Бога покарать
Весь Кремлёвский люд.
Тут штаны б не обмарать:
Страшен Божий суд!

Вроде на челе моём
Надпись: Из столицы.
Вам-то весело втроём,
Мне - как в рёбра спицы.

Заспешил я на вокзал,
Аж сверкали пятки
И, как ты нам приказал,
Прикатил на святки.

Есть мыслишка у меня.
Слушай-ка, старшой,
Сможешь, нас в том не виня,
Пожертвовать трубой?

Отошли ты, бога ради,
Прямиком в Ростов.
Правит там ЧУБатый Владик.
Услужить готов.

Пусть при помощи трубы
Ищут сыновей.
Хоть ты баловень судьбы,
Но найти в год сей

Равновесие нам нужно
Зла и добродетели.
О второй объявим дружно,
Найдутся и свидетели.

Люд за то вину скостит,
А быть может даже
Если не совсем простит,
Гнева не покажет»

Омрачился лик старшого,
Вскаменели желваки:
«Пожелают мне такого
Лишь враги да дураки!
 
Поразбаловал я вас.
Полно воровать!
Ближится ответа час
Да и что уж брать

Раз казна совсем пуста,
Копейки медной нет,
Но душа моя чиста,
А вам даю совет:

Умерь-ка гонор, кучерявый,
И чуть скромнее будь.
Ум у тебя изрядно здравый,
Да не вникаешь в суть.

Сиди лишь там, где посадил,
Ходи, как я велел,
Задор твой – мой укрепит тыл,
Ретивость же для дел.

Предупредил последний раз
Хотя и благоволю,
Коли обманешь, скройся с глаз
Не сетуя на долю.

Ну а с тобою, рыжеватый,
Прощаться нам пора.
Деньжат-то сколько ты лопатой
С казны нагрёб вчера?

Не отводи в смущеньи глаз,
Я в честность не поверю,
А то меня и в этот раз
Сочтут все за тетерю.

Беды от всех твоих трудов
Изведано не мало.
Ещё бы потерпеть готов,
Но страшновато стало.

Ярятся на тебя людишки,
А я натурой крут!
И донесли, что пишешь книжки.
То, правда или врут?

Писать, конечно, всем не вредно
О нищете чужой
Коли живёшь весьма безбедно.
Да и доход большой.

Мне тоже ведом этот зуд,
Когда из-под пера
Выходит исповедь иль блуд
Достойный…топора!

А о трубе забудь, любезный.
Дороговат прибор.
И не веди спор бесполезный.
С палаты вон на двор!

Остыли страсти. Вспоминать
Ошибки не по силам,
Людишек тех велю предать
Без имени могилам.

Желаю доброго пути,
Но если будет дело,
В Кремле меня легко найти,
На дачу ль звони смело»

И на прощанье троекратно
Облобызал того,
А что случилось - всем понятно:
Вран в глаз не клюнет своего!

Сидят: не в грусти кучерявый,
Горюя рыжеват,
Старшой с улыбкою, вид бравый,
Заёрзал в кресле лысый хват.

 Сейчас с тобой. Чего ты хмурый
И, потирая плешь,
Трясёшься всей фигурой?
Рассказом-то потешь.

« Потешить? Это можно,-
С такого начал слова
Плешивый осторожно-
К подъёму Русь готова.

Пока ты был на даче,
Я многое продал,
Но денег недостача
И о земле скандал.

Из-за неё подрались
Вчера «бояре» в Думе,
Водичкой обливались
Не нагишом - в костюме.

Да там же и бабёнку
Схватили за волосья
Чуть не сломав ручонку.
Звать Марья иль Федосья.

Тщеславием больные.
Прогнать бы.…Есть причина:
Слова рекут срамные,
Не признают и чина,

Тебя зовут уродом
И по другому хают,
Нас, избранных народом,
Ничуть не уважают.

А у российских жёнок
Рожать желаний нет.
«Устали от пелёнок!»
Смеются мне в ответ.

Но чувствую причина
В другом, и корень зла,
Раз так грустна личина
И тушь с ресниц сползла.

А старики нам рады,
Но, выпив полбутылки,
В раздумьи чешут брады
Иль горестно затылки

Да вспоминают Ильича
И жизнь при старой власти
От глада ноги чуть влача.
А в деревнях-то страсти:

Мрут сирые людишки,
Землица-то пустеет!
Зерна вроде излишки,
Да кто его посеет?

Известно всем из века
Решенье диалемы:
Нет, коли человека,
Нет и самой проблемы.

Но в детстве нам читали,
Как пара генералов
Без мужиков тощали…
Пожить бы без скандалов!»

Старшой хвать о стол кулаком:
«На кой твои нюансы!
Я спрашивал-то о другом,
Давай-ка про финансы»

«Изволь, докладывать мне как:
В рублях или процентах?
Грозить чего? Я не дурак!
Могу, коль хочешь, в центах.

По валу за год подрастём,
Вот в графиках черта.
Нам инвестиции дождём…»
И не закрывши рта,

Дивясь, уставился старшого,
А тот краснее рака,
Бык разъярится от такого.
Вот - вот начнётся драка.

Но и плешив не лыком шит:
При теле, коренаст,
Кулак- быка в лоб сокрушит.
Не дай бог сдачи даст

«Надумал что! Окстись, родной,
Рукою не стучи,
А то пошлют мести метлой,
Дремать ли на печи»

Поприутих тотчас старшой
И произнёс ехидно:
«Намёк твой - яда кус большой.
Змею пригрел! Обидно!

Сам порешаю все задачи,
Не вымрут и людишки.
С тебя спрошу за недостачи,
К суду и за излишки.

Ты, говорят, любитель шахмат?
Тут к месту рокировка,
Затем отставкой ставлю мат
Твоей карьере ловко.

И отдохни чуток, любезный,
Да пораскинь умишком.
Сей разговор зело полезный
Хоть и умён ты слишком.

Медальку всё же дам на грудь
Чтоб люд нам не смущать,
Но мыслей-то прочтёшь ли суть
Иль вслух тебе вещать?

Мне тот Ильич - в глазу бельмо,
Как ссора из-за шутки,
Как бабе нижнее бельё
Коль видно из-под юбки.

Я - семьянин! И семьи
Люблю объединять:
Царей - в их царски кельи,
Ульянова - туда, где мать

За ними вслед положу.
Настанет благодать!
На площади же ложу
Не вечно пустовать…

Царил в Руси Пётр Первый,
Я - Первый Президент.
При нём порядок скверный,
Прескверен в сей момент»

Сказал и тотчас губы
Ладошкою прикрыл,
А лысый скалит зубы…
И поостыл мой пыл.
       ***
В другую нам столицу
Отправиться пора,
Где яркую зарницу
Глаз ловит до утра

И где над Гром - скалою,
Разгневавшись, вздыбил
Седок коня рукою
Да так там и застыл.

В столице крепостица,
Церквушка, Пантеон…
Входящий покрестится
Не руша вечный сон.

Однажды, в час полёта сов
Открылась там гробница
И сонм пристойных мертвецов
Явили свои лица.

Расселись на краях гробов
Впервой за сотни лет
И, глянув, нет ли вкруг врагов,
Свой начали совет.

Пётр во главе совета,
Откашлявшись насилу,
(Так вероятно было это)
Дал слово Михаилу.

А тот начал примерно так:
«Сыны мои и внуки,
Дошла молва: в Руси чудак
Взбесился вдруг от скуки,

Ведёт богопротивны речи
Нетребными словами…
Упал он видно в детстве с печи
Иль бит был батогами.

Измордовал народ вконец,
Рознит святую Русь,
К тому же пьянствует стервец.
И я о том журюсь,

Что нет былого царства,
Рассыпалось всё в пыль
На нищи государства.
То не молва, а быль.

Да вроде едут гости
С далёкого Урала:
Нашли там чьи-то кости…
Чтоб голь их не покрала,

Собрали быстренько в мешок
И кучерявый малый
Тайком в столицу приволок,
Где правит тот беспалый.

Для этого и сей совет.
Командуй же, Петруша!
Готовьтесь каждый дать ответ.
А речи как нам слушать:

По очереди иль, как ранее,
Согласно старшинству?
К речам явить внимание,
Решать по большинству.

Вскочил весь в гневе Павел,
Как приохрипший кочет:
«Давай без всяких правил,
Пусть говорит, кто хочет.

А я скажу: слабак был Коля,
Пораспустил народ,
Вот от того такая доля
Постигла весь наш род.

И трон утерян, и корона,
Погибла и семья.
Его к порогу Пантеона
Не подпустил бы я»

«Тебе творить бы только зло,-
Заводит Фёдор речь,-
Да парню просто не везло!
Другое б устеречь:

Здесь похоронена элита,
В мешке же кучей кости:
Служанка, доктор, повар бритый.
И всех их шлют к нам в гости»

«Какой, однако же, кошмар,-
Вздохнула Катерина-
Нам коммуналка, что ли в дар?
Прекрасная картина!

Пора, пора послать гонца!
Петюнчик, ты моложе.
Слетай-ка быстро до Творца,
Скажи: нам так не гоже!»

«Да где его найду сейчас,
Вдруг он в командировке?
До заселения же час.
Решим по обстановке.

Ужель российский патриарх
Не знает, что не гоже,
Будь даже Богом дан монарх,
Менять могилы ложе?»

«Но это же кошмарный сон!-
Запричитала Анна,-
Пусть ляжет вместо слуг Бирон,
Он большего же сана»

«Его нам только не хватало!-
Взорвалась Лизавета,-
Без мужика ли скучно стало
Иль невтерпёж до лета?
       
Тогда того, кто в Мавзолее
Возьми в соседи тоже.
( Взгляд засверкал и голос злее,
Мурашки аж по коже)

Искоренили же наш род
Он и его вся братия.
Куда смотрел-то весь народ?
Вот это демократия!»

«А ну-ка тише, внучки,-
Промолвил Алексей,-
И от причёсок ручки
Велю убрать в час сей.

За триста лет полили кровь
И попили не мало.
А вдруг им царь потребен вновь?
( Предположил устало)

Пора бы выслушать всем нам
И мнение Петра,
Ему я слово передам
В преддверии утра.

А ну, сынок, поуспокой
Дражайшее собранье.
Нельзя же хаять род так свой
Потомкам в назидание»

И тот, нахмуря грозно лоб:
«Молчите, лоботрясы!
Кого ложить в семейный гроб,
Решат седой и в рясе.

Им при свете-то виднее,
Определят и сан.
А вам кто более страшнее:
Лакей иль басурман?

Царям же больше на Руси…»
…………………………………
…………………………………
…………………………………

Но Млечный путь уже потух
Вещая о заре
И первый раз вскричал петух
Истошно на дворе.

А чем закончился совет
И разговор двоих,
Давно узнал весь белый свет
И без стихов моих.