***

В грузном небе просветы жемчужные,
В черной сетке намокших ветвей,
Фонари разгорелись ненужные,
А в проулках темней и темней.

И в витающей в воздухе сырости
От людей хоронящие взгляд
Ниоткуда не ждущие милости
Незаметно несут свой наряд,

Те, что кажется - просто прохожие-
Точно так же бредут по земле
И такие же, и - непохожие
На веселых, счастливых, в тепле.
       
Из таких он - с мечтой пораженною
Артистично ранимой душой.
Он горит, но свечой незажжоною,
От тоски неизменной, большой.

Или вот, только что начинающий
Свой извилистый жизненный путь,
Но реальность на игры меняющий,
Он не может назад повернуть.

А когда не метет и не крутится
Белый снег у подъездных дверей,
Человек выступает на улицу
И гуляет, где много людей.

Он другой. И ему так не хочется,
Чтоб его не заметил никто.
Это бродит вблизи одиночество
В темно-синем тяжелом пальто.

Он прощался, не помнит со сколькими,
И гнетет его чувство вины,
Что, сроднившись с лекарствами горькими,
Он один и четыре стены.

Рассветает ли, клонится к вечеру,
Человек беспокойно твердит
На земле этой делать мне нечего
Отчего же я смертью забыт?

Человек, человек! Ошибаешься!
Ты Одним Существом не забыт
Ты в борьбе, ты идешь или маешься,
Он Один лишь с любовью глядит.

И одно на земле одиночество-
Человек, позабывший Его.
Ведь давно прозвучало пророчество:
Без Него обратишься в ничто.