Поэт уже не глуп, давно не молод...

Поэт уже не глуп, давно не молод.
Был на вершине, но сейчас на дне.
"Нет, я не понимаю этот город.
Увы", - сказал однажды он себе.
В том городе темно и одиноко.
На ум приходят странные стихи.
Там сумерками, снежною позёмкой
Всех силуэтов смазаны штрихи.
Вот фонари старинные, качаясь,
Усталых лиц нам освещают грусть.
Свет фонарей, бледнея, истончаясь;
Как нить, сейчас порвётся - ну и пусть.
Прохожих лица лишь томимы скукой
И выражают сонную печаль.
Поэт спешит на поезд. Гонит вьюгой
Поэта город, говоря: "Прощай!"
Поэт вдруг ненароком замечает,
Как призрачны и тело, и душа
У дамы за окном. Глаза печали
Со злым коварством сумрак в ней смешал.
Но кажется задумчивым и белым;
Как свет луны, таинственным, лицо.
Оконное стекло не запотело,
Когда венчало выдох губ кольцо.
Коснулась тихо этих губ усмешка
И машет на прощание рука.
Поэт тому не удивился в спешке.
Морозный поцелуй его щека
Почувствовала явно. "Это ветер", -
Сказал, себе не веря сам, поэт.
Видение исчезло. Мне поверьте,
Растаяло, как дым от сигарет.
Поэт отпрянул резко. Поднял ворот
И зашагал быстрее. Дело в том,
Что это демон твой, холодный город.
И крылья у неё покрыты льдом.