Небо

Небо хмурилось и кидалось в прохожих хлопьями, заставляя натягивать на нос шарфы и бежать на автобусы. Небу верилось, что все мечты безнадежно-легкие и плевало оно на все города старинного глобуса. Небо думало - вот бы чайку сейчас из шиповника, да теплей в одеяло из мыслей закутаться и уснуть, но стучало у неба сердце по подоконникам и хотелось все глубже и глубже в том омуте утонуть....

Из любимой чашки, с зонтиком, допивала кофе свой, он напротив дарил ей всего лишь свой взгляд и надежду тонкую. На стене фиолетовой верещали секундами ходики и ломились минутами лучики счастья ее, звонкие. Он был рядом, чужой, в том забавном нелепом свитере. Он руками держал ее душу, с изнанкой путая. Он давился любовью ее, пил ее из бокала литрами, а она - в домашнем халате, смешная, совсем необутая. Он был рядом. Зачем, почему - не хотелось надеяться. Но надежда проникла уже, обхватив горло лапками. Улыбался, светилось сказочно старое зеркальце. Улыбался, а она впопыхах побежала за желтыми тапками.

Озадачилось небо, недюже расшатана психика, это ж надо привидится, словно девиз сумасшествию, и к чему он пришел туда, вновь притяжение? Физика? А она-то, испуганно как, словно паника к бедствию. Рассердилось и выкинуло все запасы бездонно-глубокие, словно пеплом по улицам снег пролетал и окутывал остановки, деревья, постройки из дыма высокие, как следы его от посторонних, случайных, запутывал. Не утешилось небо...Метало, рвало над районами....

Он был близко, хотелось запомнить все шрамы и родинки...Провела по щеке...За окном зазвенело соборами...Ну их к черту, нелепости слов, приворотенки! Он негромко смеялся, она захлебнулась в забвении, провожая его до двери, собирая в пути обстоятельства. Только чтобы ни одного, ну ни одного бы сомнения! Только чтобы ни обиды опять, ни пустого предательства!

Улыбнулось, извечное, светом, все стало понятным и правильным, снег лучился от бликов, таящих чужую историю.

Он не мог бы оттаять он был беспредельно каменным. Она знала, что камень в спектаклях - для бутафории.