Восстановленное номер раз

Слова. Звуки. Бред

Когда ты в последний декабрь возвратился домой,
Поверив, что время с пространством сложились как надо,
То в темной прихожей неловко обнялся с зимой,
С которой расстался минуту назад у ограды.
Рассыпчатый камень и сталь так на ощупь мягка.
Ты вылил пороки на лист - стал вторым Дорианом.
Теперь ты смеешься как псих и глядишь свысока
На собственный профиль с прижатым к улыбке стаканом.
У каждого слова есть собственный смысл и есть дух,
Способный влиять на события необратимо.
Когда ты разбудишь его - назовешь его вслух,
Тогда это будет действительно необходимо...

Плывущие стены
и кровь на одежде
Ты больше не будешь
таким как был прежде
Здесь каждый прохожий
подобен Пилату
Все копят на шмотки
а ты на гранату
Смех больше тебя
Черепная коробка
загажена как
паровозная топка
В ней звуки текут
из нее видно поле
Жизнь - это неплохо, когда видно поле

И воздух разносит твой голос средь белых камней:
Места где все русские сказки ходили по кругу,
Приют для прозрачных, как галлюцинации, змей,
Тебе предложивших последнюю в жизни услугу.
Их гибкое тело - огонь, а их губы - роса.
Следы поцелуев - как линии меридиана.
И только крепчают в крутой самогон небеса,
Глядящие в душу из полупустого стакана.


Мой личный Дед Мороз

Маленький мальчик приехал на мертвом олене
С кожаным бубном и трубочкой в желтых зубах.
В ней он курил светлых смыслов летучие тени,
Темных же смыслов - густой, с переливами, прах.
С "Пятой" Бетховена в плеере или с "Девятой",
В крошечной пыльной будёновке на голове,
Вместе с оленем он плыл над травой непримятой.
Лишнее это - следить на зеленой траве.
Сущность его продвижения невыносима,
Неотвратима – так мчится с горы снежный ком.
Он в этот час не способен проследовать мимо,
И проникает с подарком всего в один дом.

…Мне девять лет, Новый Год, где-то в полночь поднялся
Я, - и скорее под елку, увидеть мечту!
ОН, личный мой Дед Мороз, мне тогда повстречался
И подарил кое-что для "прыжков в высоту".


Убить Стивена Хилленберга

1.
…А он все говорил и говорил,
Смеялся, плакал. Я терпел, как мог.
Потом поднял ружье, и на курок
Без спешки, аккуратно, надавил.
Тогда его отбросило к стене.
Красиво полетел - почти Икар.
С дырой в груди, спиной сметая бар,
Он даже чем-то был приятен мне.
А кровь его мешалась с коньяком
И водкой, и бутылочным стеклом.
О, пуля, ты несешься напролом!
Он с сущностью твоей теперь знаком
И погрузился в бесконечный мрак.
Я выпил, помолился* и ушел,
Оставив у него в квартире ствол.
А начиналось все примерно так…

2.
Я слушал Паганини и смотрел,
Как солнце догорает вдалеке.
И косячок травы в моей руке
Почти что до патрона догорел.
И ЭТО вдруг произошло со мной,
Ведь все, что будет, видно наперед.
Я встал, узнал в сети, где он живет
И вечером пришел к нему домой.

3.
…А он все говорил и говорил.

*«Господи, не в ярости Твоей обличай меня, и не во гневе Твоем наказывай меня.
Помилуй меня, Господи, ибо я немощен; исцели меня, Господи, ибо кости мои потрясены;
И душа моя сильно потрясена; Ты же, Господи, доколе?
Обратись, Господи, избавь душу мою, спаси меня ради милости Твоей»…
Псалом 6.

Примечание:
Стивен Хилленберг – автор идеи, продюсер и режиссер мультфильмов о Губке Бобе.