Неудачное застолье

Иногда бывают в нашей жизни огорченья –
Вместо конфеты кушаешь печенье…
Тут давеча был праздник, в компании честной.
Вы правильно подумали – в компании чумной.
Водяры было море, хоть ведрами черпай.
Пихали в темы тосты и кушали минтай.
Подняв стакан граненый с завязкой налитой,
Под локоть по-гусарски пихнул и я им свой;
Погнал я им длиннющий, домашний монолог,
Чтоб в жизни было счастье, и не был эпилог.
Но видя жесты – хватит, компании честной,
Я залпом выпил сходу зеленый тот настой;
Присел, я помню, странно пошла по телу зыбь
И словно облаками плывя, шагал как выпь.
А поутру кувалдой забило по вискам,
В ушах меха все стонут, во рту стоит угар,
Черкнешь коробку спичкой, на милю будет гам –
Горынычу не снился лихее кочегар.
Вспоминать я начал вечер, начал я о нём гадать,
В полумутном состоянии начал пальцы загибать:
Толи водки не хватило, толи я переборщил;
Толи водочкой сивушной я свой разум помутил.
И заныло - всё завыло, замутило, затрясло,
Словно в "огненно-гиенном" – это всё произошло.
Тут я встал убитый темой, в зеркало пошёл смотреть
С любопытством, осторожно начал в зеркало глядеть.
И в анфас, и в профиль тоже, - вроде чистое лицо,
Ни фингалов, ни подтёков, надо же как повезло;
Муть в глазах троится профиль, а в анфас двойной разлив,
Помню лишь тащили к двери, под руками подхватив.
Лишь в глазах топор висячий и в тумане голова,
А в груди костёр горящий – просит водочки душа.
Видно был медведь не русский, видно звался он не так,
Видно дали мне сивушной и попался я впросак.
А теперь всё тело ноёт, но решил я вам сказать:
Если ведрами водяра, не спешите водку жрать,
Лучше "Русского медведя" – заводского поискать
"Евдокимовка" – чекушкой, хмель по утренней снимать.
Так наверно и с любовью, вдруг сивушной окажись:
На закате у порога вдруг пошлёт меня в Париж.
Но, а мне туда не надо, не хочу я и в Берлин.
Я, российский брат-бродяга! Я – советский гражданин!