Проклятие Гориславы

Святой Владимир добывал жену,
Забыв о милосердия азах:
Взял Полоцк. Изнасиловал княжну
У князя и княгини на глазах.

А чтоб спокойным оставался тыл -
Всем ведомо: лишь мертвые верны -
Он тестя с тещей будущих убил
Опять-таки в присутствии княжны.

Являлся в терем. Молча тискал грудь.
Брал, словно дань — без капли теплоты.
- Рогнеда? Даже имя позабудь!
Рабичич — я, а Горислава — ты!

И снова боль. И едкий пот. И вонь.
И ужас нескончаемых ночей.
Сухое лоно. Ледяной огонь
Бессильно ненавидящих очей.

По Волхову несется княжий струг.
И тошно, и захлестывает грусть...
... Ты веру приняла из этих рук,
Как пленница распяленная, Русь...

Но вера — позже. А пока внемли,
Как тьмою надвигается беда:
И руной Fehu — пламенем земли,
И руной Uruz — грозной силой льда.

Проклятием насилие поправ,
Колдует вёльва в тишине ночной.
Пощады нет!... Когда б не Изяслав...
Мальчишка... Между мужем и женой...

Потом расскажут — дескать, был кинжал,
С женой Владимир дрался на мечах...
Все ложь! Босой из спальни убежал,
Почуяв смерть в пылающих очах!

С тех пор над Русью, гибелью грозя,
Живет проклятье в сполохах зари:
И злобные, драчливые князья,
И дряблые, порочные цари.

И все же — утверждать я не берусь,
Но мнится мне, что с грозной ночи той
Сыны, мальчишки заслоняют Русь
Любовию, отвагой, чистотой...