Дворник

Им пугали детей. Говорили: «Смотри, будешь плохо учиться, будешь, как дядя Паша» Местный дворник дядя Паша был не-взрачным мужчиной неопределенного возраста, крепко пьющий, с вечной щетиной на лице и глазами, пронизанными красными жилками. Зимой и летом он ходил в безрукавке, надетой на рубашку, которую смешно именовал «Душегрейкой». У дяди Паши был дощатый сарайчик, выкрашенный зеленой масляной краской, стоящий в глубине двора, в котором он и жил. Дети любили проводить там время, за чаем с запахом дымка, слушая, как дядя Паша рассказывает интересные истории про то, как он был в суровой Сибири. Родители ругали детей, говорили, что дядя Паша не тот, с кем стоит проводить время. Дядя Паша днем со своей верной дворнягой Джимом днем мел двор, да кормил голубей. А ночью, зажигая свечу, пил. Пил, глядя на теплящийся огонек этой самой свечи. Молча. Он пил один, запивая горькую, приносящую облегчение жидкость, остывшим чаем.
Павел любил ее. Ее голос, ее волосы, ее манеру говорить, скаты ее плеч, ее губы. Он жил ею. В его 30 лет, он был успешным предпринимателем, он создавал все новые фирмы, работал на нефтяных деньгах, и многие завидовали ему. Он был завидный жених, ему пророчили большое будущее. Правда, жил он в холостяцкой хрущевке, полагая, что в однокомнатной уютной квартире одному спится теплее, чем в трехкомнатной квартире в центре. Машины не имел, так, как после того случая в 10м классе, когда его сбил пьяный водитель, он машин сторонился. Купил себе древний Форд, чтобы при случае честно отвечать: «Есть, Форд». Она была из другого горо-да, познакомились они, как и принято в наше наполненное электроникой время, в Интернете. Ночами он разглядывал ее фотографии, и ему становилось теплее в его пустых стенах.
Дядя Паша достал фотографию, где на подложке ягод и фруктов лежала она. Истрепанная с поблекшими от времени крас-ками фотография. Она была ему всем. Он бережно хранил ее во внутреннем кармане телогрейки, прямо у самого сердца. И аккуратно доставал ее вечерами, лишь проводив детишек и оставшись один. Дядя Паша представлял, что эти детишки его и ее дети, и поэтому, любил каждого из них. Любил, этих детей, как частичку ее. И горечь, которая накатывала жестким комом в горле, когда он думал о ней, он глуши в несметном количестве алкоголя.
Когда она приезжала, Павел мчался за цветами, и приезжал на вокзал за час до ее приезда. Он ждал ее. Много курил и ждал. Ждал, что пот откроется дверь автобуса и выйдет она. Он дорожил этими мгновениями. Мгновениями, когда он увидит ее, после долгой разлуки.