Он шёл

Глупо всё как-то вышло... Вылетев из кинотеатра, он судорожно дышал морозным вечерним воздухом. В воздухе были рассыпаны вокзальные запахи, запахи железной дороги, и этот запах, …этот запах, казалось, высасывал каждым новым вдохом капли его жизни, оставляя боль и тоску. Как-то небрежно всё вышло… Он шел по середине забитой автомобилями с киснущими в выхлопных газах лицами шоферов в предновогодних пробках. Он шел не оглядываясь, не понимая, не представляя как, куда он идет. Уже полчаса он слушал долгие гудки, звоня по этому номеру, навечно влитому в его память и сердце расплавленным металлом каллиграфического почерка в журнале номер 2... Он шёл и шептал, громогласно взывая ко всему миру и одной ей… Он шёл, не видя и не чувствуя куда, как на автопилоте уходит к земле разбитый и покинутый людьми борт… Вокруг него мела метель, заметая его следы, заметая прошлое и осыпая собой неудержимо растущую рану в его груди... "Опять... метель... и мается былое в темноте", сжигая все остальные мысли, вертелась строчка из финальной песни в его голове, грозя расколоть её, как он того хотел... Он шел по середине запруженной дороги, и вдруг всех вокруг него захлестнула волна нестерпимой, невообразимой, липкой и непроглядной как балтийский туман, промозглой как осенний шестичасовой дождь грусти, смешанная с отчаянием. Он шел по запруженной дороге... Он шел по запруженной дороге…