Молитва матушки Серафимы

«Темже прежде времене ничтоже судите, дондеже приидет Господь, иже во свете приведет тайная тмы и объявит советы сердечныя, и тогда похвала будет комуждо от Бога.» (1Кор.4:5)

Она порой читает очень скоро,
Молитвенные тексты и каноны,
Я принимал чужие «разговоры»,
В душе моей одни и те же мысли-клоны

Степенность, лепность, медленные звуки,
Торжественность и необыкновенность,
Молитвенность, опущенные руки,
Необычайная являемая верность…

Бывало, что «соседи» и наглели:
- Да гнать её пора, ей сколько лет?
На пенсию, на отдых – шелестели,
А я их слушал - вражеский совет…

Однако, Слава Богу, ещё видел,
Никто не знает службу, как она,
И языком не брякнул, не обидел,
Надеялся, Господь явит сполна…

Мы как-то с нею «спелись», подружились,
Она помочь просила, я – бегом,
Читал, мы вместе пели и молились,
Стояли рядом с затаившимся врагом
 
И вот опять я Шестопсалмие читаю…
Сосредоточился, и свечи не горят,
Но что-то происходит, понимаю,
Хотя всё вроде тихо, все стоят…

На клиросе становится мне лихо:
Ни матушки нет, ни её пальто,
А появился дьякон – служим тихо…
Мне ничего не говорит никто…

Да как спросить, когда служба такая
Идет без матушки, без знаний чина,
Мы держимся, друг другу помогая,
Наверняка, необычайная причина…

И, Слава Богу! Он помог, свершилось,
Уже читаю первый час спокойно,
Тропарь, кондак, и потихоньку завершилось,
Пропели Богородице «Достойно…»

Тут батюшка кивнул с улыбкой нам,
И даже «Спаси Господи!» сказал,
Но я прислушиваюсь и к другим словам,
Тревожным взглядом, обводя церковный зал

Так оказалось, матушка живет,
С больною тётей девяноста лет,
Её со службы сын соседский ждет,
Присматривая, пока никого нет…

А в этот раз произошла беда,
Раздетой тётя вышла на мороз,
И быстро так, куда-то вдруг пошла,
Ну что ребенок мог поделать тут всерьез?

Он всё же смог об этом сообщить,
Молилась матушка, страдая, на бегу,
Мне, преподав урок, как Господа молить,
Не слушая врага, не напыщаясь на беду…
 
Спасибо, Господи! Развеял тьму ночную…
По милости Своей открыл – сейчас!
Ведь на Суде, когда себя оправдывать начну я,
Уже никто не будет слушать нас!