Притяженье земли

Встретил я как-то старинного дружка Толика. Обнялись, хлопаем друг друга по плечам и спрашиваем: "Ну , как дела , в смысле жизнь?" Мои колымские рассказы, известно, какие веселые, ты-то спрашиваю как?
- Да, тоже не фонтан,- сострил Толик.
- А что?
Понимаешь,- говорит он и, оглянувшись, перешел на шепот,- институт заканчиваю, а в Ленинград не пускают.
- Как это? Сажают что ли?
- Нет, что ты! Семейных туда не берут - жилья нету. А так хочется по Невскому погулять...или в Екатерининском дворце побывать… От нахлынувших переживаний он впал в меланхолию,
- Выручи,- говорит,- век бога молить буду.
- Ты ж коммунист.
- Мне теперь все равно. И смотрит так жалостливо.
- Ладно, попробую, надо подумать. Вообще-то есть способ, но нужна пятерка.
- Да, господи, разве ж я..,- и Толик суетливо полез в карман.
- Не сейчас, прибереги. Значится так: иди в магазин за поллитров¬кой. Пьешь? Нет? Ну это даже и лучше - больше развезет. Выпиваешь, значит, сколько сможешь и в таком виде приползай домой попозже.
Дверь ключом не открывай. Поскребись сначала, как мышка. Потом упади куда-нибудь в угол, чтобы штукатурка на тебя посыпалась. Ну, а затем можно и в дверь ломиться. Бей в нее чем хочешь и чем громче, тем лучше. Запомни, самое главное , чтобы соседи сбежались при драке.
- Какой еще драке? - заволновался Толик.
- Как какой, когда ты жену избивать будешь.
- Избивать?- в ужасе затрясся молодой коммунист. Лицо его в мгно¬вение ока изменило окрас, нижняя челюсть отвисла, пульс подско¬чил до ста .двадцати.
- Натуральным образом,- невозмутимо продолжаю,- желательно с крепкими словечками. Насчет этого ты как? Ясно. Ну, а когда суд будет, вас же в два счета разве дадут, хоть с пятью деть¬ми. А неженатых на любом заводе, сам знаешь, с руками и ногами возьмут. А потом хочешь назад сводись, хочешь алименты выплачивай.
- А без драки нельзя?
- Ты же кассу брать не будешь? Вот видишь. Да ты не дрейфь - способ проверенный.
На том и расстались.
И вот как-то через пару недель случайно встретился с нашим об¬щим знакомым. Слово – за слово, разговорились.
- Знаешь,- говорит он, делая страшные глаза,- новость: Толик-то под следствием.
- Кассу взял?- ахнул я.
- Хуже. Рассказывают, явился домой во втором часу ночи. Пьяный в хлам. Ключ, конечно же, потерял. Начал в .дверь сначала пинками садить. А сам матерится, на чем свет стоит. Его-то перепугались. Не поймут никак. Думают, пьяный какой-то ломится и не открывают. А он видит такое дело - совсем озверел – притащил откуда-то обод от самосвала, поднялся на площадку повыше и как кинет... Потом по двери залетает в квар¬тиру и к серванту - посуду бить. Жена в слезы. Ребенка вперед выставила. Теща тыл прикрывает. Тут он вообще распоясался. Всех из квартиры выгнал. Заперся и начал мебель переворачивать. А ког¬да милиция приехала, наверное, уже с перепугу совсем осатанел: кричит: "Живым я все равно не дамся!" А ведь такой тихий да скромный был, никогда капли в рот не брал... Недаром говорят в тихом омуте... Расстались мы молча.
- Вы что, думаете, у меня совести совсем нет? Врете. Я тоже чело¬век. Думаю, раз человеку пропадать, так лучше вдвоем - веселее. Мало ли там к кому он попадет. А я все-таки свой. Да и дали нам на двоих всего червонец. Правда, Толик первое время все пытался бежать. Но каждый раз в колючей проволоке запутывался. Вот тоже лопух! Но теперь ничего, вроде и не жалеет уже.
- А что, здесь почти, как в Ленинграде,- словно оправдываясь передо мной, иногда заводит разговор Толик,- широта одна и болотцем попахивает, опять же белые ночи...
Я, когда клопы не донимают, тоже того... мечтаю. Видать, действительно хороший город, раз человек ради него такие страдания на душу принял…


1988г