Простор великих танковых атак...

Простор великих танковых атак,
истлевших трупов, лёгших без могил.
Простое ремесло наследует верстак,
Фемида зрячая втыкает зубья вил

в поверхность масляную сточных вод,
расписываясь в небе и на морде.
Стареющий в шпионах тихий крот
статейки тискает об олимпийском спорте.

Печальный русский, скажешь «гражданин»
и сразу же за ним идёт «начальник».
Упорный поезд пробегает меж равнин.
Натужно утром закипает чайник.

Картинки мироздания - щенок
скулит, высматривая маму-суку,
шумит дождём залитый водосток,
и по неволе выучит науку

с похмелья ждать спасительный глоток,
притихшая душа - озябшая Психея,
сквозь воздух поднимаясь в потолок,
комками крови наполняется трахея.

Последнего трамвая вертикальный звук,
колокола колотят в лихорадке
к заутрене, но к пашне не стремится плуг,
последний лист, последний вздох в тетрадке

кончаются распылом бытия
на фарс и ломкий реализм абсурда
в форсунке времени, где митины братья
и доллары в кармане курда

равны воде замёрзших ледяных громад,
плывущих по теплу Атлантики на север,
и вспомнишь: ...бедный, бедный Петроград..,
разглядывая потускневший веер,

ремни на рынках бывших римских городов,
как выстрел дробью продырявивших Европу,
и поглупевших княжеских родов
присягу вспомнишь, данную холопу.

Отправит память медленный конвой
колодцами дворов, едва погасишь лампу.
И не спасает от ухода в перегной
стремление к хорею или ямбу.

Июль 2005