Жил-был мудрец...

Жил-был мудрец, пока ещё не зная,
Что он - мудрец, признанья не снискав.
Чалма была потёртая такая,
По обшлагам потрепанный рукав,
Халат уже давно на солнце выцвел,
Закручен весь засаленный кушак.
Он правило одно однажды вывел,
И всё не мог с ним справиться никак.

Я точно помню, как оно звучало,
Хотя его совсем не понимал:
Мол: "Каждый должен вырасти сначала,
Чтоб осознать, как он ничтожно мал".
Но, правилу тому противореча,
Величественны были Мудрецы,
Они смеялись, расправляя плечи,
И бороды щипали за концы.

Он дервишем бродил по белу свету,
Горел и мёрз, лез в горы и тонул,
Людей лечил, и сочинял сонеты,
Мечи точил, тугие луки гнул.
Но где, в каком бы месте ни ступала
Нога его, где б он ни ел, ни спал,
Он помнил: "Надо мир познать сначала,
Чтоб осознать, как я ничтожно мал".

И в старости седой, пока не поздно,
Чтоб Вечность забрала его с собой,
Ушёл в пустыню. Покрывалом звёздным
Вселенная накрыла с головой.
Душа его Всевышнего встречала,
А Разум, этим временем, кричал,
Что "Даже самой длинной жизни мало,
Чтоб осознать, как я ничтожно мал".

Пройдут века. Не много, и не мало,
А ровно столько, что Всевышний дал.
Я вспомню: "Надо вырасти сначала,
Чтоб осознать, как я ничтожно мал".
И, богатырь двухсаженного роста,
Что множество наук земных постиг,
Пойму, что я ещё мальчишка просто,
Пред тем,
Кто был поистине
Велик…


Бухара, 1038 г.