Господин Вечер

Коричневый кожаный стул,
в нём Вечер сидит удобно,
он только что с пальцев сдул
пыль, что оседала укромно
весь эгоистичный июнь,
придвинувший в своё время
к себе всю кастрюлю с днём. И июне
белый вдоволь лил свои слюни,
и вечер не мог прийти – Вечер коричнев.
Июнь был бел сутками напролёт. Собой Вечер вычленив.
Вечер корчился в ком по углам,
рос, копился, не мог пройтись с осанкой; к нам
он вышел лишь сегодня, вылинявший,
местами нездорово пожелтевший...
Рыхлая кожа щёк и запах хлебный.
Не плюнь июнь тогда на тьму,
Вечер не имел бы такой непотребный
Вид. ...На будущий год – опять он
пришёл – белоночий июнь. Он гулял,
продлевался, забылся... Юнец совсем спятил,
забыл про Вечер, что, дыханье задержав,
и корчась, ждал зрелости лета. Побледнел,
и Вечера не стало. Что, сенсация,
думаете? Чума? Толпа скорбила, клацая
и горем в лице бряцая?
Ан нет. Были поминки,
переходящие в овации.