О боли, что ли?

Пишется мне с остро стоящим в горле паталогоанатомическим ощущением последней - то есть завершающей - правоты. Правоты, обосновываемой не произошедшей – и уходящей – жизнью, но вполне грядущей – и, как таковой, и обретающей плотскую реальность – смертью.

Каждый стишок изливает вместе с собою тягучую и пульсирующую ритмом кровь, которая не только несёт в себе, но и уносит с собою – жизнь. Это ощущение обосновывается как истинное уже тем, что мне пишется прежде всего об отживающем, о покаянном, об обдуманном, о мучившем - прежде - и всё же уже сейчас – прожитом. О пройденном, находящемся уже вне, уже не живо и реально во мне, а к помещаемому под спуд чугунного - к записанному - безразличия. С оправданным опустошенным безразличием паталогоанатом зашивает чуждое ему тело, удовлетворив – в лучшем случае – профессиональный интерес к обнаружению, констатированию и – следовательно – выставлению под публичный свет острых хирургических ламп причины смерти. Безразличного – и потому становящемуся бессмысленным – выставлением на свет, того, что было ещё недавно - живым, целостным, больным или не очень – организмом. Что было – ещё недавно - мною, но, будучи прожитым и записанным – мною уже не являющимся. К вящему моему безразличию.

Таким образом всё обдумываемое, осознаваемое есть причина не жизни, но немедленной смерти всего написанного, погибающего под пером вместе с высыхающими на бумаге чернилами. Нечто было прожито и его существование и шебуршение – сама его и моя - тогда – жизнь, его движение и было вызвано острой невозможность жить с этим Нечто, нести в себе: боль, тоску, страх нелюбви или несвободы любви, докуку или ненависть. И поводом – а зачастую и смыслом – жизни и становится как раз само движение освобождения, разоблачения, отсеивания и отшелушивания лишних: покрывающих, удушающих, лишающих этой самой жизни и заменяющих жизнь – размышлений, воспоминаний и чувств.

Под пером причина каждой очередной уходящей жизни и смысл каждой очередной смерти сливаются в стишке, оставляя непреходящее ощущение ничтожности описываемого. Ведь тело всегда есть предмет сильно теряющий в значимости после смерти… Хотя – редко, и разве что как символ – становящееся подчас объёмнее, но и неизбежно эфемернее себя – живого.

Кровь, боль, горесть, тоска, отверженность рассеяны повсюду: даром спасения от животного самодовольства и сытости животного существования, попыткой Вселенной вернуть нас к пониманию того, что в мире есть вещи, более ст;ящие, чем мы, и чувства, более ст;ящие, чем наши.

Боль – чувство априорно истинное. От неё – в отличие от радости, успокоения или довольства - нельзя сбежать в мысли, треволнения и хлопоты. Боль – зачастую – есть единственное ощущение, истинно связующее современного человека с миром. Предвестник и эрзац – смерти. А освобождение от боли есть, конечно, конечный и безусловный символ от смерти - освобождения.

Возможно для человека из Прошлого – то есть человека родившегося и выросшего в среде далёкой от атеизма а, значит, им и не зараженного, и не переболевшего – были и другие способы освобождения от смерти – неискривлённая вера и углублённая молитва - в частности. Но для нас – детей - с кровью, засоренной масс-медиа и лицами фальшивых идолов подиумов и газетных заголовков – другого спасения от смерти – кроме как через боль, кроме как через освобождение от боли - оставлено не было. Есть – и их множество – люди, несущие и копящие боль в себе. Для них смерть является всегда последней попытка освобождения от боли. Всегда удачной, но – последней и, значит, посредственной.

Мне – как одному из многих человеков пишущих, то бишь наделенных благодатью творческого осмысления себя - Вселенная раз за разом ставит зачёт-незачёт, выдавая карт-бланш на очередную попытку смерти – очередную попытку освобождения от боли прошлого. Попытку, на лежащие на белой бумаге плоды которой мы и смотрим вместе со Вселенной с ощущением паталогоанатомического угасающего интереса и – с острым и искренним – интересом и заработанным правом - на новое приключение, неизбежно приходящее на место, трудолюбиво освобождённое от старого.