Собачья жизнь

В семье кинолога породистая сука
явила двух щенков потешных белу свету.          
Для случки брали с родословной кобелюгу –
их для продажи ждали, в этом нет секрета.
               
Едва глаза у этих малышей открылись,
на «птичий» рынок отвезли их утром рано,
и как родители по всем углам не рылись –
от них остался только запах от дивана.
               
Один – тот, что светлей, достался бизнесмену,
и в дорогой машине покатил по жизни.
Второго прикупили сторожу на смену –
так начались у бедолаги катаклизмы.
   
Как первого встречали в доме богатея?
Да так, как будто был он плюшевой игрушкой:
семья большая – жил счастливчик не потея,
ему чесали шёрстку, промывали ушки…
               
С утра до вечера с ним забавлялись детки,
вокруг него две милых киски: «шуры-муры…»,
в обед пирожные он кушал и конфетки –
не шибко утомлялся пёсик от гламура.
               
           Второй щенок попал в собачью конуру.
           Хозяин был не очень щедрый, но давал:
           к обеду косточку, похлёбку по утру,               
           пинка под вечер, что бы ночью пёс не спал.
               
           Босс, как собака злой всегда, лакал вино;
           он депутат был, а до выборов – бандит.               
           Имел сеть маркетов, заправку, казино…
           На этой службе очень зреет аппетит.
               
          Щенок на воздухе немножечко подрос,
          набрался сил, освоился, вполне окреп –
          именье сторожить ему был – «не вопрос».
          И всё бы ничего, да двор тот был – вертеп.
               
          Гулянки, пьянки, барбекью и шашлыки,
          кругом докучливо-подвыпивший народ;
          частенько псу пришлось показывать клыки –
          одолевал, порой, гламурный этот сброд.
               
          Но как-то тёмной ночью в дом забрались вор –
          навёл на то богатство кто-то из гостей.
          Ему пустяк пятиметровый тот забор –               
          домов для них не существует крепостей.
               
          Герой наш кинулся, вцепился в эту тать,
          как тут же, получив монтажкой по хребту,
          завыл, упал, не раз потом пытался встать,
          но жизнь оставила его в минуту ту.               
          
          Вернулась утром вся хозяйская семья –   
          они в каком-то кабаке гуляли ночь;               
          картину увидав, чиновничья свинья
          пса мигом в лес свёз – с глаз долой, из сердца прочь.
               
          Но оклемался молодецкий организм,   
          с трудом поправился, и косточки срослись –               
          природный дух и воля возродили жизнь,
          но тут другие приключенья начались.
               
          Почти смирился он с собачьей той судьбой,
          как прикатила в лес холодная пора,
          и стала для него на время конурой   
          волками брошенная в том году нора.
               
          И хоть от голода, порой, бросало в дрожь,
          совсем не сладко было – всё он перенёс:
          собачий холод, слякоть, ветер, град и дождь
          встречал достойно, не ломался этот пёс.
               
          Однажды в яростной борьбе за корм и кров
          он глотку волку перегрыз в один момент:
          «Опасно спорить с этим зверем – будет кровь –               
          ему ни клык, ни коготь – всё не аргумент».
               
          Медаль – две стороны, а палка – два конца,
          вслед за зимой, как ни крути, весна идёт;
          нашёл лесничий сиротину-удальца,
          и понял – жизнь была у пёсика не мёд.
               
          Тот егерь был видавший много холостяк,
          в избе просторной на опушке леса жил,
          и приручить животное ему – пустяк.
          Пёс с удовольствием лесничему служил.
               
          Друзья ходили на охоту круглый год –
          таких ни чаща, ни трясина не страшит;         
          порой завидовал лесничему народ:
          «Кобель-то – зверь, породистый, не лыком шит…»

          Но как-то в город пса хозяин взял с собой:
          «Пусть мир посмотрит диковатый мой пострел».
          У магазина вдруг – не сломленный судьбой,
          не знавший страха, наш герой оторопел…
               
Из «Мерседеса», ну а может из «Тойоты»
(названья фирм ему, как на ошейник галстук)
вальяжно, тяжело, подобно бегемоту,
жирнющий брат его лениво выбирался.
               
Ну, как Вы думаете – заведут беседу?
Мол: «Как живёшь, браток?», «Да так, брат, – поживаю…»
Нет. Два приятеля купили хлеб к обеду,               
и укатили к своему лесному краю.
               
Герою нашему так неприятно стало –
решил он время не растрачивать напрасно.
Что это брат родной был – сразу осознал он,
что разговор не вышел бы – предельно ясно.
               
          Мораль в ином – у братьев выбор был скупой;
          в том, что другие отняли отца и мать,
          а в жизни случай разведёт их, рок слепой –
          слепым ещё им не дано было понять.
          ***








 Автор:  Kurskiy
 Раздел:  Несмешное