Памяти деда

Кладбищенская стужа заковала
Могильные оградки и кресты
В загадочные цепи льда-металла
С вкрапленьями душевной пустоты.

Ушёл мой дед. И треть меня не стало,
Как будто что-то отмерло внутри.
Но, зубы сжав, – мне плакать не пристало –
В его могилу бросил горсть земли.

Дед вечно что-то пел, играл на скрипке,
Вокруг него крутилась детвора…
Он умирал, а на лице – улыбка,
Как будто смерть – невинная игра.

Он всех любил, как все его любили
За трезвый ум и за весёлый нрав.
Но лишь у свежевырытой могилы
Я начал понимать, как был неправ

К тому, кто в этой жизни всех дороже
Тебе, кто не предаст и всё простит…
Но лишь теперь печаль меня изгложет,
И время так жестоко отомстит

За то, что мы при жизни не ценили
Любви отцовской нежной и скупой,
За то, что мы при жизни и не жили,
Что лишь полслова не договорили
В беседе незатейливой, простой.

На обелиске свежий выбьет номер
Кладбищенский художник-херувим…
Дед тихо жил и также тихо помер,
И треть меня не стало вместе с ним.

2000г.