***

АНДРЕЙ РОМАНОВ
ГАМЛЕТОВСКАЯ ЗАДАЧА
НА РУССКОМ ИГРОВОМ ПОЛЕ.
Неуклюжий ОТКЛИК НА МАТЕРИАЛЫ КРУГЛОГО СТОЛА, ОПУБЛИКОВАННЫЕ В «ЛИТЕРАТУРНОЙ ГАЗЕТЕ» № 22-23 ОТ 30/05.07 – 05/06.07
* * *
Всегда, при любом раскладе, нужно помнить о знаменитом эпиграфе к роману «Заговор равнодушных» расстрелянного большевиками польского писателя-коммуниста Бруно Ясенского, который самонадеянно удрал от репрессий Пилсудского в Советскую Россию.
«Не бойся друзей, – они всего лишь смогут тебя предать, не бойся врагов, – они смогут тебя только убить, бойся равнодушных! Только с их молчаливого согласия совершается и предательство, и убийство».
       Слава Богу, что, встретив где-то в начале моего творческого пути стихотворную книгу вышеупомянутого поэта, я – десятиклассник СХШ, проникся к нему доверием и немедленно взял данный эпиграф на жизненное вооружение. И не стал верить никому! Конечно, люди мы все культурные, и не для нас тюремные законы писаны. Но какой звериной справедливостью веет от далеко не милосердной и абсолютно не христовой заповеди: «Никому не верь, никогда не унижайся, ничего не проси, замахнулся – бей!». Или: «Мы все умрем, но ты, – лично, – умрешь сегодня, а я – завтра!». Когда я выхожу из дому, я попадаю из свободного мира в околюченную зону, где действуют безжалостные законы стайного бытия, а не окультуренного сознания.

Учитель воспитай ученика...

       Ученик своего учителя рано или поздно, но обязательно предаст. Не потому что сам по себе такой плохой, а потому что кушать хотят все, и если нерасторопный педагог замешкается на жизненном пути своего подопечного, – горе этому зазевавшемуся наставнику. Я на собственном горьком опыте принципиально убеждался в своей правоте. Оперившийся юный литературный хищник, пытался меня побольнее клюнуть, выказывая тем самым свое подчинение более весомому начальнику, от которого теперь якобы зависела его взрослая судьба. Каждый раз, когда возле меня появлялся новый талантливый сателлит, я делился с ним своим опытом, знаниями и пониманием литературы, добывал ему рекомендации в Союз писателей, но при этом всегда помнил о предстоящем часе «икс». Человек по своей натуре не любит быть кому-либо обязанным, поэтому предавать легче, чем впоследствии отдавать нравственные долги.

* * *

Поэтому-то ожидаемый мною предательский демарш родного писательского руководства не застал меня врасплох. А поскольку подставлять по-христиански другую щеку, когда тебя саданули по одной, не в моей традиции, то упрямые козлы-руководители бегали по судам и прокурорам более пяти лет, отбиваясь от вполне реальной опасности ответить по всем статьям и гражданского, и уголовного кодекса. Любое появление в газетах соответствующих текстов с оскорблениями моих чести и достоинства, тут же оспаривались мной в суде. К сожалению, судебная система нынче такова, что у всякого нормального человека может не хватить не только терпения, но и самой жизни, чтобы добиться справедливого юридического решения. А когда нам стало известно, что обгадившиеся оппоненты «проплатили» правосудие, мы с адвокатом немедленно сняли иск, оставив тем самым своих обидчиков со вполне заслуженным носом.
И еще. Сколько бы они ни бились, ни бегали по арбитражным судам, сколько бы ни надеялись на ассоциативное объединение с, якобы, ненавистными им «межняками», всё равно конец у них один! Беспросветное прозябание на окололитературной ниве, поскольку в массе своей они к тому же еще бездарны творчески.

* * *

Удивительно, – наиболее склонными к предательству оказывались на моем творческом пути военные моряки, для которых само понятье чести является, казалось бы, символом всей сознательной жизни. Откуда в них такая продажность, такая мелочность, – когда копеечная финансовая выгода решает за «боевого» морского волка оперативную гамлетовскую задачу «Быть или не быть?».
       В свое время наша соседка по даче, активно торговавшая на Василеостровском рынке местными, выращенными ею самой на приусадебном участке розами, приходила в телячий восторг от скупердяйничества морских офицеров, которые, как соколы с небес, падали к ногам перекупщиц цыганского происхождения, экономя на приобретенных букетах рубль. Эти, столь экономичные букеты немедленно осыпались, стоило только вышеуказанным «морским волкам» оказаться в подземном вестибюле ближайшей станции метро…

Через шестьдесят лет после
страшного суда.

Военная тематика наверное так никогда и не оставит всех нас в покое. После 1812 года подвиги Дениса Давыдова и прочих усачей не уставали воспевать, пока Лев Толстой не прихлопнул борзописцев своей четырехтомной эпопеей. Помолчим о революциях 17-го и о гражданской войне… Но вот последние шесть десятилетий пропаганда и литература, театр или кино, талантливо или бездарно, но всё одно – воспевают, победоносно чирикая, маршальский подвиг, замешенный на солдатской крови немыслимого жертвоприношения во имя всенародной нищеты и пиррова торжества заградотрядчиков.
По моему мнению, Армагеддон уже состоялся! Тогда. Давным-давно, когда дьявол наконец-то окончательно был повержен, и наступило Царство Божье, – ибо настоящих участников той победы над силами сатаны практически давным-давно не осталось в живых. А те, кто с амвонов голосят о грядущем втором пришествии и Страшном суде, прекрасно знают, что хотя страшный суд народов над поверженным антихристом и состоялся в Нюрнберге, но всё-таки пока еще продолжаются локальные войны и мировой терроризм, как отголоски жуткого сражения, в котором половина населения планеты, не угодившая Спасителю, отправилась в тартарары.

* * *
Почему же все-таки вместо реально наступившего Царства Божьего до сих пор воспевается Армагеддон? Не райские кущи и смиренные девы, потупившие долу свои прекрасные очи, но шабаш термоядерных ведьм и смертельная музыка ковровых бомбардировок?
Да потому что всё, что было предсказано человечеству в Писании, состоялось, но не совсем так. Потому что народ, избранный Богом, также остался с носом, как и все прочие народы планеты, и космические избавители, прибывшие через две тысячи лет после срежессированного ими же Воскресения Христа, не могут вырвать нас из когтей желтого дьявола, ибо наделенные финансовой властью избранные носители истины, – власть свою просто так всяким космическим пришельцам отдавать не желают.

* * *

Исходя из всего вышесказанного, любому неординарно мыслящему писателю становится ясным, что самым убедительным доказательством абсолютной амбивалентности бывшего руководителя «отделения» явилось его письменное выступление на страницах юбилейного, ко Дню Победы, номера альманаха «Рог Борея».
Подобной недальновидности от редактора-составителя Олега Юркова не ждала вся окололитературная общественность. Выяснилось, что столь «почтенная» фигура, как «секретарь Союза писателей России», он же «секретарь исполкома МСПС», – владеет пером гораздо хуже, чем любой, наугад взятый, самодеятельный щелкопер. И об этом она, эта самая окололитературная общественность, не замедлила высказаться во всеуслышание. Кроме того, бестолковое выступление «вождя» на презентации вышеназванного альманаха лишь подтвердило правоту пишущих неумех, – хотя и весьма квалифицированных читателей, которые по своему интеллектуальному уровню в литературе разбираться просто обязаны.
* * *

Мы не станем останавливаться на чисто идеологических проколах секретаря МСПС по фамилии И. С...ло, не закончившего даже вечернего университета марксизма-ленинизма, или на худой конец – школы комсомольского актива при Смольном. Ибо в КПСС наш «боевой вожак» был принят, минуя комсомол, в котором никогда не состоял, и сразу сделался парторгом ЛПО. Да и то только потому, что от этой должности отказался тогда же ушедший в запас военный хирург, прекрасный русский поэт Анатолий Краснов.
Но давайте поговорим о литературных достоинствах статьи «известного, значительного, даже заслуженного деятеля и лауреата, а также писателя», которою он обозвал не совсем атеистически для действующего ярого коммуниста: «Святое поколение войны».
Нам кажется, что журналистские пассажи полувековой давности, типа: «весь свободолюбивый мир», «фашистские полчища», «бронированный германский хребет», – для серьезного литератора начала третьего тысячелетия, употреблять просто непристойно. По-видимому, и С...ло это понимает, иначе, зачем же он, – ну не для поддержки же собственных писательских штанов, – разводит турусы на колесах о своей «домашней библиотеке»! Чего в ней только нет, и даже двухтомник американского историка Уильяма Ширера, пригодившийся С... именно сегодня, чтобы вновь, как и десять лет назад, переиздать байку о некоем выдуманном «Петре Сакове» , громившем политику Сталина по отношению к собственному народу.
Позаимствованный у других писателей, собирательный образ «сакова», который совершенно резонно говорит о миллионах молодых жизней, безжалостно загубленных коммунистическими безумцами ради спасения, не только собственной власти, но и – нет, даже не СССР, – внутренней ужасающей системы уничтожения русской национальной популяции. И какие такие претензии смеет высказывать С...ло к тогдашнему руководству страны, которое выдало и постоянно продлевало в течение всей войны желанную бронь «Петру Сакову». Не его, с...иного ума, это дело. Но зато опять, с какой-то мазохистской извращенностью, набрасывается бывший руководитель «ЛИТО» с Б. Конюшенной улицы на солдата Великой войны, добровольно сдавшего железнодорожную бронь, выжившего на своих пяти метрах передовой и описавшего всю эту вакханалию в романах, отмеченных Государственными премиями. Кстати, ничего нового в освещении ленинградской блокады Виктор Астафьев не придумал, потому что еще лет за десять до его «провокационных» высказываний нам, думающим молодым писателям, стало ясно, что уничтожение населения города на Неве было запланированной акцией. Иначе, почему солдаты оккупационной армии, захватившие к концу августа 1941 года практически всю европейскую часть СССР со всеми независимыми нынешними государствами, не сели на стрельнинский трамвай и не въехали, заплатив кондукторам за билетик гитлеровскими рейхсмарками, прямо на Невский? Силенок не хвалило, или рейхсмарки прогуляли в том же Минске, Пскове или Новгороде, и безбилетных немецких солдат высадили бдительные контролеры?
В свое время нам на этот вопрос не смог дать ответа писатель-разведчик, фронтовик-доброволец Г. Б. Гоппе; он только вытаращил свой единственный глаз и сделал вид, что, к сожалению, никогда не задумывался над этой исторической нелепицей.
* * *
Не стыдно ли человеку, хвастающемуся, что он старше меня на «целую войну», снова приводить в пример набившие оскомину цитаты из приказов господина Гитлера, а затем, лакейски захлебываясь собственной слюной, вопить осанну маршальским воспоминаниям. Знаем мы цену этим текстам, которые писались членами профгрупп при отделениях Союза писателей СССР, с целью прокормить наиболее значимых окололитературных лакеев, ибо настоящие писатели, будучи членами Союза, за подобные затеи не брались. Им хватало и переводов с «языков» народов СССР.

* * *

Сколько не повторяй всуе слово «подвиг», в душе у пришедшего на смену поколения не становится, к сожалению, ни жарко, ни холодно. На их долю, после силового снятия чеченцев Р. Хасбулатова и С. Умалатовой с главных Российских постов в октябре 1993 года, немедленно выпала Чечня, и вопрос избежания сыновней службы в горячих точках стал самым острым для русских матерей. И пока наши словоблуды противостоят «бесстыдству» молодежи, объединяются для защиты «правды и некоего исторического достоинства», пока проводят за государственный счет «слеты городов-Героев», встречаются с президентами иных государств, шествуют в праздничных колоннах по Крещатику, вспоминая «благословенное советское время», или пристраиваются на работу клерком в МСПС, то перед молодыми и пенсионерами, встает вопрос физического выживания.
Приводя дальнейший текст, я приношу извинения рецензируемому автору И. С-ло, если он посчитает, что мы в чем-то задели его честь и достоинство.
По поводу «Иванова детства», – после прочтения разбираемой непрофессиональной статьи С...ло, – появляется масса вопросов, ответы на которые весьма страшны для нашего незадачливого автора. Так, к примеру, увлекшись просоветским словоблудием, С... подставил собственного отца, «удравшего» в эвакуацию в Бузулук Оренбургской области еще до оккупации Минска немецкими войсками. Ведь так неуклюже об этом написано, что у читателей создается впечатление, будто это именно немцы эвакуировали «железнодорожное училище №3»! Но это полбеды… Абсолютно непонятно, как мог отец годовалого сыночка, менее чем через восемь дней после начала войны, бросить свою супругу, мать его собственного ребенка, да еще беременную на восьмом месяце очередным наследником? И уж на этот-то вопрос, по-видимому, не скоро будет получен истинный ответ! Посудите сами, никакие объективные обстоятельства не могли бы остановить любящего мужа и отца от обязательств по отношению к своей семье. Значит, получается одно из двух: либо никакого «папы» в помине не было, либо он действительно был, но тогда не понятно по каким таким соображениям он бросил жену, как его фамилия и что он делал, – по словам В. Маяковского, – «до семнадцатого года»?..

* * *

Есть известное стихотворение А. Вознесенского по поводу самопожертвования графини Кузьминой-Караваевой (в простонародии – матери-Марии) во времена гитлеровской оккупации:
«…мимо нас обреченных вели,
я еврейку собой заменила
и меня в душегубке сожгли…»
Высоконравственный поступок Бортник - родной тетушки рецензируемого нами С... недаром навечно высечен на камне в Освенциме, светлая ей память и слава за спасение ближних. Но сколько можно раз престарелому «горе-племяннику» одними и теми же набившими оскомину словами писать о ее трагическом конце, причем с единственной целью присоседиться, будучи, якобы, шибко важной фигурой в секретарских кругах, к её общечеловеческому подвигу.

* * *

…После столь разрушительной войны, которую почти благополучно пережил в гитлеровском тылу белорусский мальчик-с-пальчик, он немедленно покинул нежно любимую им Беларусь, как только представилась возможность удрать в Северную столицу и там при регистрации первого брака взять фамилию жены. Затем, став писательским секретарем, он сумел, по своей литературной беспомощности, так обгадить собственного отца, что расправа Тараса Бульбы над предателем-сыном показалась бы ему райской шуткой, если бы его папа смог вернуться с того света и разделаться с ним по настоящему.

ЗВЕЗДНАЯ БОЛЕЗНЬ

* * *
Всякий уважающий себя рифмоплет, занимается рифмоплетением, исключительно потому, что мечтает сшибить с неба звезды. В свое время «в небеса запускал ананасом» И. Лотарев, он же Северянин, что никак по первоначалу не удавалось В.В. Маяковскому. Но и он вскоре огорошил мир великолепным открытием: дескать, «если звезды зажигают, значит это кому-то нужно».
Бегать за Господом Богом и просить «чтобы обязательно была звезда», иначе «не перенести эту беззвездную муку», стало для наших воцерковлённых поэтов целью их поэтической жизни. Но то, что позволено кесарю, абсолютно претит современным питерским пиитам, пытающимся хотя бы на словах доказать свою абсолютную приверженность «древнему, церковному и славянскому». И если, весьма высоко оцененный Сталиным, Вл. Маяковский, не стесняясь, отчаянно заявил в письменном виде, что он с детства ненавидит «все старое, все церковное и все славянское и отсюда, дескать, его футуризм, его атеизм и его интернационализм», то наши пииты, возглавляемые сбрендившим коммунистом Б. О..., так мужественно высказаться не могут.

* * *

Поэтому, точно так же, как и приблудившиеся в 1917 году из-за океана, интернационалисты всех мастей, непристойное иноязычное словцо «FUCK» переделали во вполне удобоваримый шолоховский «факт», так и наши борцы за святую Русь, маскируя собственную тягу к иноязычным «stars», перевели это слово весьма удачно на родной язык как «стар». И пошло поехало.
Звездная болезнь стала проявляться у наших «деревнефилов» повсеместно. Помниться, лет десять назад, когда на одной самых первых поэтических пятниц И. Стремякова, выступал со стихами вышеупомянутый Г. Морозов, в каминном «зале» нас сидело не более десятка: практически весь цвет питерской поэзии – Ю. Красавин, В. Голубев, А. Белов, гениальный критик Г. Муриков, Н. Рачков, еще кто-то. На прочитанное Геннадием стихотворение об одинокой starухе, несущей из лесу вязанку хвороста, один из нас немедленно задал ему вполне резонный вопрос:
– Почему вы считаете, что «starуха», как образ, в данной конкретной ситуации более достоверна, нежели, к примеру, «молодуха»? Посудите сами, – участь молодой двадцатипятилетней женщины в подобной ситуации гораздо трагичнее, и контекст в этой новой ситуации был бы очевидно глубже.
Геннадий Морозов, подумав несколько мгновений, согласился с нами, причем его при этом поддержали практически все присутствующие. Высокопрофессиональные обсуждения вскоре были с блеском изничтожены покойным Вяч. К. с подачи небезызвестного и ничего не смыслящего в литературе тогдашнего руководителя И. С…ло, ведь он тоже присутствовал на той творческой встрече и надо полагать ничего из нашего разговора не понял. Зато он со всей очевидностью понял, что поставленная перед ним «межняками» задача по уничтожению русской литературы ставиться стремяковскими пятницами под вопрос.
Вяч. К., выполняя команду свыше, немедленно потребовал себе выступления и обсуждения, собрал на него в «каминный зал» кучу «поклонниц» своего таланта, читал около часа стихи, написанные и опубликованные в течение последних сорока лет. Подобные встречи и не предполагают обсуждения, они напоминают свадебные бенефисы, поэтому Пятницы благопристойно покатились по вполне накатанному пути чествования и славословия, обрыдли всем и вся и, в конце концов, прекратили свое существование.

* * *
 
Но (на уровне подсознания!) любой пишущий стихи понимает, что он пытается вмешаться в звездный разговор классиков мировой литературы, который они ведут на протяжении столетий. И поэтому должно создавать «звездную» поэзию, и при этом успевать угождать и вашим, и нашим. И тогда «Великим» подается условный сигнал на английском языке; а для «наших» же эти строки со вставленным иноязычным «паролем» звучат, словно убаюкивающая колыбельная музыка, «простая, как мычание коровы». Казалось бы и дело в шляпе!
Давайте на конкретных примерах рассмотрим, как наши корифеи от поэзии, достигают поставленных перед собой высоких целей.
Задача та же, что ставится и перед всеми, взявшимися за перо – овладение быстротекущим временем. Каким образом? Практически одним и тем же, к примеру, как В. Голубев описать в рифму конкретного starика или starуху и на их примере показать, быстротечность реальной человеческой жизни.
«…Гремит посудою сноха,
И внучку греет грай весенний.
Лишь в комнатушке starика
Иных времен витают тени.
Среди живущего всего
Он жив лишь памятью…»
Или, словно в бесхитростном сюжетном стихотворении более мастеровитого Г. Горбовского о сожженной на его глазах полицаями starухе, приютившей раненого мальчишку-партизана.
«На костре, при лунном свете
жгли седую побируху.
Не какую-нибудь ведьму –
Заурядную starуху».
Или, как в заурядных стихах Анатолия Жулькова – каменный гость, – мемориальный бронзовый солдат- победитель, – является на материнский порог:
«Он вдруг пришел, как из былины
к starушке-матери родной»…
Восторженный Вяч. Кузнецов рассыпался в госпитальных страшилках:
«Госпиталь. Давно ль была в нем школа?
«Господи!..» - starухи крестят лбы»…
«…высохший, как дряхлый starичок,
в нашем классе умирает Колька…»
Какой еще, к примеру, «новый» эпитет отыскал к слову «глобус» тот же только что упомянутый поэт в том же стихотворении? Да все тот же:
«Starый, в темных трещинках, облезлый,
со скрипучей осью, весь в пыли,
никому не нужный. Бесполезный,
жалкое подобие Земли…»
 Ага, попался!!! Вот вам и ответ на первоначальный посыл о звездной болезни любого мало-мальски стоящего рифмоплета. Следуя той же стежкой, весьма талантливый Виктор Максимов так же не избежал соблазна назвать мать солдата «старая», как будто русские матери рожали детей исключительно в предпенсионном возрасте.
«Шила starая для сына сорочку…»,
«Сердце тронула в испуге starуха…»,
«Тут и starая приспела с закуской…»,
«Точно камень гробовой, молчит starуха…»,
«Да starуха за шитьем своим в сторонке…»
Из опубликованных 12 строк В. Меньшикова, дважды лауреата двух литературных премий, в первой же строке победные песни названы «starыми». Нет смысла даже цитировать…
Но уж зато постарался Владимир Морозов, у которого сирень прижимается к «starому кресту», а из боя его самого, - естественно во сне, - выносит именно «starшина», а не младший сержант. Слеза на Пискаревском кладбище катится из глаз, кого бы вы думали, - да, конечно же, - «starушки»!
Борис Орлов, превзошедший всех поэтов, всех времен и народов в применении сравнительного союза «как», со starиками очевидно не в ладу. Он и так добился трех больших звезд на погонах, и ему по барабану вышеуказанная литературная болезнь. Он, всего лишь упомянул очередную «starуху», сметающую пыль с «военных картин», «в почерневшей избе». Что за «starуха», какие такие «военные картины», которые в стихах трехзвездного капитана рифмуются со словом «мужчины», без фронтовых ста граммов не разобрать.
Прозорливый Петруничев дважды характеризует одних и тех же когда-то «бравых солдат» «starиками», причем усугубляя их нынешнюю судьбу «сутулостью и бородатостью».
Крупный русский поэт Николай Рачков тоже не избежал соблазна «запустить ананасом в небеса»: «скоро сто уже», кому бы вы думали, конечно же, дважды упоминаемой «starухе», которая все силиться что-то разглядеть в окне. Насколько к тому же нужно страдать поэтической глухотой, чтобы сказать о женщине, что она, дескать, «starеет»! А кто, как вы думаете, может у Рачкова в стихах креститься и произносить хрестоматийное: «Спаси тебя Христос»? Да всё те же «starушки», удрученные видом искалеченного пехотного «starшины», до другого воинского звания поэту не додуматься
«Мой дядя погиб не у Ельни.
Отважный был артиллерист.
У starой немецкой деревни
Поставлен ему обелиск…»
Как, собственно говоря, характеризует определение «starая» – немецкую деревню. Да – никак! Давайте, заменим «starую», к примеру, на «новую», или на «юную», на «нежную», или на «меткую», на «пьяную», на «драную», или даже на «сра…ую». Все последующие перечисленные определения будут являться эпитетами, заставляющими читателя хотя бы задуматься: а почему же автор поставил именно это слово, и что скрывается за ним на контексте. Так нет, – звездная болезнь – не излечима. Потому что накатанная тропа расхожего понятия о starчестве, по мнению применителей, делает их вирши «понятными», и в этом их главная и трагическая ошибка.

* * *
Чего уж говорить об остальных участниках антологии, – у них, как всегда, всё «starое»: и «борозда» (Андрей Ребров), и «раны starые» и «хлам starый», и «starинные марши», и «starший брат» (Ирэна Сергеева), и набивший оскомину «starый солдат» (Владимир Симаков), и очередная теперь уже лужская «starуха», упоминаемая всуе четыре раза (Олег Чупров), и трижды упоминаемый «starик» (Юрий Шестаков).
И всё это идет от абсолютной авторской глухоты, от алчного непонимания того, что нет на свете ни стариков, ни старух. От бессмысленного отрицания того, что есть лишь не имеющие возраста, не стареющие Господни души, заточенные в бренное тело; души, для которых ничто человеческое не чуждо до самого последнего вздоха, как бы тяжко он ни давался, – этот самый вздох, – каждому конкретному Божьему Рабу, в каждый конкретный промежуток его земной жизни.

ЧТОБЫ ТЕЛО И ДУША БЫЛИ МОЛОДЫ,
ИЛИ ПОЧЕМУ ОБРЕЧЕНА НА ВЫРОЖДЕНИЕ РУССКАЯ НАЦИЯ?

* * *
На днях порадовал нас Валентин Голубев самим фактом публикации в «Литературной газете». Что и говорить, не часто предоставляет буржуазная столица свои печатные полосы, провинциальным поэтам из «северного града высокой культуры». И выглядит-то он сам, Валентин Павлович, на фотографии, пожалуй, весьма неплохо. Можно будет это фото поставить в очередное «Избранное».
Мимоходом заметим, не касаясь В. Голубева, что за последнее время, каждый глубоко уважающий себя поэт, предпочитает издавать и переиздавать не просто сборник «просто» стихов, а именно «стихов избранных»! Как будто ему есть из чего их избирать! Вдохновенно сварганит за год с десяток снизошедших «свыше» рифмованных «гадких утят» и тут же добавляет их к остальной сотне, написанной за всю предыдущую творческую жизнь, и – нате вам, пожалуйста, - новое избранное!
Причем каждое такое избранное, по словам В. Голубева, «подводит черту под определенным периодом творчества». Ну что же, высказывание Голубева, что в поэзии «двигаться по инерции нельзя», не вызывает в нас никакого противоречия. Вопрос – куда и зачем? Привлекает тебя «поэтика обрядовых песнопений, старинных сказаний», – иными словами, то языческое, на чем всегда стояла и стоит Русь изначальная, и слава Тебе, Господи! Считаешь, что «возвращение домой – это единственно верный путь» к вершинам поэзии, - дай-то Бог нашему теляти, да волка съест! Поэтому надо быть крайне острожным со всякими «возвращениями домой», а также «движениями по инерции».
Перечисляет В. Голубев и свои публикации в журналах. Да только отчего-то все эти журналы именуются почти одинаково: «Нева», «Невский альманах», «Невский Парнас», «Адмиралтейская игла». Стыдно, видать, сказать, что, несколько особо крупных публикаций известного поэта появились ранее в питерском альманахе Союза писателей России «Медвежьи песни», который известен на всю пишущую братию, публикует лучших писателей России и финансируется не один год из бюджета Санкт-Петербурга. Именно этот альманах отрецензировал поэтическую книгу В. Голубева «Русская рулетка», и только благодаря ей и отзыву на эту рецензию критика В.Я. Курбатова, Голубев стал лауреатом премии Прокофьева. Но сам-то Голубев вышеуказанный альманах даже близко не упоминает. Возникает резонный вопрос: почему? Ведь «Медвежьими песнями» не гнушаются многие писатели и Москвы, и России, руководство Союза писателей присылает сюда свои информационные материалы, а Голубеву такой альманах якобы не известен.

* * *

…Мы все время думали о том, почему авторы нашего замечательного, неординарного издания боятся называть его вслух? Казалось бы, живя в России, нужно радоваться символу русского медвежьего могущества, гордится публикацией во всесокрушающем бездарность и литературный застой «медвежьем» издании, который был назван так, задолго до появления нынешней правящей «партийно-медвежьей» коалиции.
И пришли к выводу, что нашими авторами движет тот самый животный страх, при котором показать свою есенинско-корниловскую русскость и вслух назвать себя русским писателем не представляется возможным, по нынешним вполне конституционным причинам. Поэтому так трудно приживается в Питере, среди своих же членов Союза писателей России, «завьюженное и заберложенное», по определению Любови Ладейщиковой из Екатеринбурга, название собственного альманаха. Когда всем встречным и поперечным коллегам мы в открытую говорим, что авторы, которых публикует «медвежий» альманах, являются достоянием русской литературы, когда мы берем на себя вневременную ответственность и называем наших авторов не просто талантливыми, то вся малоодаренная питерская руководящая стая с приближенными прилипалами оказывается весьма обиженной.
И тогда вожаки этой стаи начинают свою мерзкую агитацию, рекомендуя не верить нашим высоким оценкам неординарного творчества питерских коллег. Иными словами, пытаются «опустить» талант на грешную землю, заставить его копаться в давно осточертевшем «архиве», направляют или в «божественное» русло, или толкают на газетное рифмованное клеймение реальных сиюминутных событий.
Боязнь осознать самого себя большим русским поэтом без коллегиальной оценки соседствующих бездарей, - истинного поэта ужасает. Поэту говоришь в открытую, что он талантлив, а он тебе не верит! Ты готовишь ему со всей ответственностью, и естественно публикуешь в «Медвежьих песнях», подборку из пяти практически гениальных стихотворений, предпосылаешь ей не менее убедительный литературоведческий текст, вся талантливая пишущая Россия с тобой согласна, а сам автор в ужасе: стыдится, словно незрелая девочка своих надвигающихся достоинств.
К примеру, когда В. Голубев предложил в наш альманах удивительные стихи, в которых сияли такие строки:
«От стартующих антимиров
купоросным дыханьем пахнуло…»,
которые говорили именно о том, что их автор, замечательный русский поэт, нашел тот самый современный «новый путь» в своем творчестве, что «по инерции он не движется», и практически вся подборка была с гордостью опубликована в «Медвежьих песнях». Ожидались новые стихи, созданные в этом русле. Но, увы, всякая окололитературная сволочь, которая давно набивается Голубеву в «друзья», вновь отпугнула поэта от истинного пути, который открывала для него неуступчивая и капризная муза. Но эту музу В. Голубев вновь предал, и всего-то лишь от страха быть отлученным от «хора, поющего по взмаху начальственной руки».
Все это подтверждает только одно, – не готовы русские национальные поэты и прозаики Санкт-Петербурга ни себя уважать, ни озвучивать словесно те издания, которые публикуют их, раскручивая на всю Россию их же замолченные имена.

* * *
Откуда такое негативное отношение к самим себе? Неверие в собственную творческую состоятельность, неверие в правильность избранного литературного пути? Недоверие к тем, кто, желая добра, искренне хочет показать всей пишущей России, что не только Горбовский и осточертевший всем Кушнер существуют в литературе Питера. Откуда такая бессмысленная уверенность, что когда «ласковое слово» изрекает бездарная старая кляча, летящая на метле на высший «брокенский шабаш», то это и есть та самая истина в последней инстанции.
Ну, во-первых: пора уважать и свой собственный возраст, и свой стаж работы в литературе, и учитывать геронтологические изменения в мозгах вышеперечисленных угасающих «светочей», которым, к сожалению, уже далеко за семьдесят два. А во-вторых: нужно помнить, что те, кто мечтает о разрушении преемственности поколений в русской советской литературе, будет сокрушаться по этому поводу со всех высоких трибун, вплоть до съездов Союза писателей, но сами предпринимать ничего не станут.
       
* * *
И опять, возвращаясь к проблемам молодых, – зададимся резонным вопросом: почему престарелые пенсионеры, если они с ненавистью предчувствуют свой близкий конец, – не подумайте, пожалуйста, плохого! – должны заботится о молодой литературной поросли? Да чхать им на них с высокой колокольни! Неужели ж вы думаете, что мафусаилы станут думать об их творческом стаже, о будущих льготах и пенсиях? Будут способствовать передаче молодым творческого опыта? Запомните: все эти «фестивали, конкурсы и выставки-продажи» не для молодых.
Старики также вдохновенно, как было это с Юрием Инге, Алексеем Лебедевым, или с С. Есениным, Б. Корниловым, Васильевым, постараются от них избавиться, благопристойно споив, или отправив на вероятную грядущую бойню или в тюрьму.
И этот закон действителен для любой наперед заданной популяции: разлюбезный папочка-кот только и мечтает сожрать живьем своих благоверных котяток, покуда мамочка-кошка, утомленная кормлением потомства, не слиняет в поисках собственной пищи.
Так неужели наши молодые члены Союза, многим из которых нет и сорока, позволят в будущем так относиться к самим себе. В этом году просто необходимо созвать собрание тех, кто не достиг пятидесятилетнего возраста, пригласив на него для передачи опыта порядочных и, что главное, – заинтересованных в этом старших товарищей. И никаких бывших «вождей», не взирая на «почетные» звания и членство в руководящих органах, особенно в приемной комиссии.

* * *
…А что же нам все-таки делать с восточной экспансией? Ведь жуткая биологическая масса алчно шевелится у русских границ, китайцы захватывают Дальний Восток и Сибирь, чеченцы практически в каждом населенном пункте России понатыкали свои диаспоры, не занимающиеся ничем другим, кроме торговли алкоголем и наркотиками. Таджикские цыгане-люли, провонявшие нечистотами и мочой, заполонили утренние пригородные электрички с одной единственной целью – добраться поскорей до центральных улиц и заняться как всегда попрошайничеством и мелким воровством.

Поглядите, какие габаритные формы имеют мусульманские женщины, прекрасно приспособленные к детородному процессу, причем нормальному, а не через кесарево сеченье. И поверьте на слово, – когда Государственная Дума примет решение восстановить звание мать-героиня и все, связанные с ним льготы, то приблудные с востока семьи сразу расплодятся до абсурдных размеров, и тогда две трети выделенных на это бюджетных средств уйдет на их непосредственное содержание. Государство образующая нация, как всегда останется с носом.
А еще ответьте-ка, – к чему бы это, церковь со всех амвонов настойчиво провозглашает христианское смирение, призывает возлюбить не только «ближнего своего», но всех врагов своих, рекомендуя при этом усмирять плоть и отказываться от земных «богатств»? Надо понимать – от отдельных квартир, садовых участков, подержанных импортных автомобилей и так далее, и тому подобное. А во-вторых: для чего постоянно призывает нас каяться в собственных грехах?
Да неправда всё это! Как мы уже когда-то говорили, за всю тысячелетнюю «новую» историю Руси, кто только не пытался нас унизить, ограбить, улучшить собственную популяцию за счет силой вывезенных русских женщин, уничтожить нас всех, или, в лучшем случае, превратить в рабов! Даже климатические препятствия не смущали завоевателей. А для нас – четырехсотлетнее мусульманское иго, параллельное, почти тысячелетнее собственное национальное рабство низших, если так можно выразиться, сословий. И мы еще в чем-то виноваты!?
Да пусть, они, – эти самые профессиональные проповедники, имеющие первую специальность и физиков, и филологов, и даже подчас физкультурников, отработавшие по ней какую-то часть трудовой жизни, прежде чем переоделись в рясы священников, – оставят нас в покое и займутся духовным старчеством.
А мы станем выполнять важнейшую из ветхозаветных заповедей: начнем «плодиться и размножаться», во имя поддержки собственных отца и матери, во имя рождения сына или дочери, во имя Русского Духа, которого всегда страшились ведьмы и кикиморы, лешаки и кощеи и даже вездесущая Баба-Яга, под чьей дамской личной всегда скрывался самый обычный выходец из Золотой Орды по фамилии «Бабай-ага».


ЧЕРЧИЛИ ПРИХОДЯТ И УХОДЯТ,
А ОГЛОБЛЯ ДЛЯ КОЗЛОВ ОСТАЁТСЯ…

* * *
Первое сентября – красный день календаря – в 2006 году был отмечен трауром: поминали погибших в бесланской школе номер 1. Злые языки утверждают, что все террористические напасти и наши, и «ихние», - организуются спецслужбами по приказу «мирового правительства».
Увы, против кривды не попрешь.
Ибо «по свету ходит чудовищное количество лживых домыслов, и самое страшное, что половина из них – чистая правда». Знаменитое изречение нобелевского лауреата по литературе, как нельзя, точно применимо и к деятельности литературных общественных организаций, руководство которых во все свои луженые глотки вопиет о несправедливом, по их мнению, приравнивании «писателей» к рыболовам и филателистам. Вот вам – и первый ответ на вневременной посыл сэра Уинстона.
Но кто в нашей конкретной ситуации руководит, к примеру, общественной организацией писателей города на Неве? Ведь шапка на ворах, как говориться, всегда горит, синим пламенем. Поэтому все, кто сегодня от нашего имени обличительно орет о филателии и мормышках, – сами бильярдисты, картежники, или бывшие библиотечные работники, заинтересованные в поддержании мифа об их писательском предназначении, причем с единственной целью, – получить доступ к бюджетному финансированию.
Вторая дьявольская ложь заключается в том, что деньги от этого «бюджетного финансирования» якобы пойдут на пользу талантливым писателям, на издание их книг, на выпуск литературных журналов и газет. Увы, совсем не для этого руководителями всячески раздувается миф о бюджетных средствах, а всего лишь для того, чтобы самим удержаться у власти. И лгут они всем и «во благо», и даже «во спасение», но подразумевая под этим «благом» лишь «благо» для окололитературной верхушки. Рядовых русских писателей обмануть весьма легко, потому что они очень хотят быть обманутыми сладкими обещаниями о грядущем «благе». Но «момент истины» для каждого из нас – состояние экстремальное. И прозрение наступает тогда, когда вопрос «иллюзия или жизнь» практически решен не в пользу жизни! Ведь жизнь это единственная истина, относительно которой всё измеряется. И если вы желаете сохранить свою литературную жизнь мирным, бесконфликтным путем, можете считать себя покойником.

* * *

Если внутренне система общественной организации находится в состоянии бесконфликтности, то она регулируется внешним конфликтом. Так, чтобы удержаться у власти на неопределенный срок, наша правящая «элита» умышленно не выполнила Закон РФ «О перерегистрации общественных организаций до августа 1999 года». И с тех пор находится в состоянии «войны» с властью города. КУГИ, комитет по печати, арбитражи, поиски помещения, – всё это заставляет истинных писателей поддерживать «элиту» в ее ложных телодвижениях, избирать ее вновь и вновь, не понимая того, что все давным-давно подсчитано заранее, задолго до начала «собрания».
Право быть услышанными завоевывается только одним способом – созданием независимых СМИ. А существование СМИ невозможно без наличия денег. И сегодня, когда у наших «картежников и рыболовов» выходит лишь жалкая газетенка, они пустились во все смертные грехи, чтобы, отняв деньги у рядовых писателей, лишить их реальной возможности публиковаться и издавать книги. Ясно, что, когда ни денег, ни помещения у литературных акулят не предвидится, спасти свою зубастую пасть они могут единственным способом – отыскав очередного врага. И, заключив союз с «врагом внешним», бросить все силы на удушение «врага внутреннего».
Для этого они и полезли в так называемую «Ассоциацию», облизали все доступные места у тех, кого недавно с ненавистью называли «межняками», и принялись бороться с внутренними свободомыслящими писателями.

* * *

Русский писатель-патриот, задумавшийся о действительных интересах собратьев по перу (вспомните Глеба Горышина), обречен на поражение и даже на смерть, причем порой не только в литературном смысле. Это если за ним не стоят ни СМИ, ни деньги. В противном случае будут предприниматься постоянные попытки «исключить» патриота из писательских рядов, что само по себе противоречит Конституции России. При этом литературные «акулята» очень хорошо помнят о том, что государственные структуры не имеют права вмешиваться в дела общественных организации. И для них в этой связи очень на руку, что нет того самого закона о творческих Союзах.

* * *
Настоящий писатель – существо несамостоятельное, нежизнеспособное. Вне системы существовать не может. Примерно также не может сопротивляться сорнякам культурное растение на садово-огородном участке. Но поскольку выращивание писателя чрезвычайно дорогостоящее дело, то государственный механизм никогда не пойдет на расходование бюджетных средств для подкормки и пенсионного обеспечения каких-то там гениальных чудаков, водящих пером по бумаге. Да еще и требующих за это денежных поощрений и гонораров. Отсюда и отсутствие Закона РФ «О творческих союзах», который никогда не будет принят, ибо в его принятии заинтересованы лишь несколько тысяч одураченных престарелых непрофессионалов, привлеченных в региональные общественные организации брендом «Союза писателей России».
Талантливые молодые писатели не могут рассчитывать на благосклонность к ним со стороны геронтологических администраторов на местах. Потому что новое поколение не опутано прежними идеологическими догмами, и не захочет, чтобы его личное благополучие зависело от левой ноги какого-нибудь обросшего бородой маразматика. Оно предпочитает нормально зарабатывать деньги, а не унижаться за назначенную свыше нищенскую стипендию.

* * *
Замечательная поэтесса Лидия Гладкая в недавнем разговоре сетовала на то, что правящая нами литературная верхушка отказалась от нашего творческого опыта, с единственной целью, прервать преемственность литературных поколений. Поэтому обновление писательских общественных организаций за счет вышедших на пенсию графоманов, не нюхавших даже что такое серьезное ЛИТО, приводит примерно к таким же катастрофическим последствиях, которые постигли западную Европу, привлекающую для постоянного проживания иностранцев с чуждой культурой. Самодеятельные неумехи, принятые в писательскую общественную организацию на старости лет и отличающиеся от окололитературной тусовки лишь наличием членского билета СП РФ, пытаются диктовать свои «понятия» нам, прошедшим жестокую школу практической литературной учебы. И в этом их поддерживают руководящие воротилы, надеясь на исключительную порядочность и интеллигентность нашего высококультурного поколения. Злоупотребить этой открытостью готовы все, кому не лень.
Поэтому наши «пионерляйтеры» и манипулируют писательским сознанием, делая из нас рабов, избирающих ту власть, которая этим «мошенникам» так необходима. Жить и творить рядовому писателю без доверия невозможно! Слишком много надо перепроверять. Но, доверяя источнику информации, вы рискуете однажды с ужасом осознать, что ваша личная литературная жизнь прошла, что ее у вас попросту украли, что изменить ничего невозможно, ибо ваш преклонный возраст сделать это, увы, не позволит.
Отчего же так беснуются и разжалованный в отставку сатана, и его прилипалы? Ведь деятельная работа одиночек-патриотов по созданию независимых СМИ востребована системой государственной власти. Да потому, что деятельность общественных организаций отделена от государства, а финансируемых бюджетом творческих союзов нет! Именно это как раз и на руку руководству «пчеловодов-любителей» от литературы! «Пусть вас оценила Москва, Министерство культуры, губернатор, ЗАКС, и Бог знает кто еще, – это ваши дела, а не наши! Но мы вас не оценили, и оценивать не собираемся. Вы для нас – нуль… Ваша деятельность нам враждебна, т.к. она разрушает нашу монополию на право называть лучшими, гениальными лишь тех, кто нам удобен и близок! И вообще, деньги, которые даёт вам бюджет – это не наши деньги».

* * *

Когда мы, в своей повседневной созидательной работе, пытаемся воздействовать на сознание писателя с позиции социальной благотворительности, последний воспринимает её, как нашу слабость. И бежит к вождю-мошеннику за советом, – брать ему бюджетную финансовую помощь, или не брать? Издавать столь необходимую ему книгу за государственный счет, или нет? И это наши оппоненты отлично понимают! Потому что только прессинг, катастрофа, стресс, насилие и потрясение изменяет мировоззрение людей, превращая его в «чистую доску», на которой любой дегенерат от «культуры», любой властолюбец от литературы сможет писать всё, что ему вздумается.
И пишут. Пишут в газетке о том, что скоро, дескать, у писателей будет в распоряжении Дворец Белосельских-Белозерских. Но проходят три года ожиданий, и давно нет той газетки, а речь уже пошла о дворце на Моховой улице, где властвует руководитель концертных деятелей Н. Баскин, а помещение давно передано башкирской поэтессе А. Биккуловой для нужд так называемого союза национальных диаспор СПБ. Когда в «Литературной газете» приближенный в свое время к руководству русский поэт Голубев делится своими планами по переводам с башкирского, он не договаривает главного. Речь идет о том, чтобы принять в нашу общественную организацию упомянутую выше Биккулову, пишущую стихи на родном башкирском языке, и под эту сурдинку присосаться к выделенному ей помещению на Моховой. Кто кого в данном случае обманет, никому пока не ясно, но то, что от этого писатели ничего не выиграют, – очевидно! А пока В. Голубев и другие прекрасные русские поэты, насилуя свой интеллект, прожигая собственное стихописное время, которого, увы, в этом возрасте не вернуть, будут превращать бездарные подстрочники в приличные стихи. И это в то время, когда вопрос о сохранении традиций русской поэзии стоит ребром: «Или-или»!

* * *

Всё это напоминает нам ситуацию, когда реальные бородатые травоядные, у которых вообще нет никакого интеллекта, прорываются в огород, и единственным средством спасения от их агрессии может стать только оглобля, или осиновый кол!
А поскольку писательский разум ограничен нравственными нормативами и о дубине он даже не помышляет, спорить с агрессором рядовому писателю бесполезно, бессмысленно и порой смертельно опасно. Забодают, не задумываясь. Потому что на весах лежит исключительно финансовое благополучие, за которое травоядные вожди любому перегрызут горло.
Попытка же освободиться от них приведет к террору, сравнимому лишь с казнями египетскими: к отлучениям, исключениям, отказе в стипендиях, замалчиванием и охаиванием на каждом заплеванном углу. И наши русские писатели смогут выжить только тогда, когда они скажут «не верю!» мошеннику, демагогу и лицедею, разыгрывающему одну и ту же примитивную комедию.

* * *

Даже если всю русскую сборную команду по футболу создать из бразильских игроков и дать им гражданство России, «МЫ», может быть, и выиграем чемпионат мира, но играть не научимся никогда. В литературе всё наоборот, мы, владеющие земным уникальнейшим языком, вынуждены заниматься переводами, развивая нерусские национальные прозу и поэзию, тратя нашу единственную жизнь на эти бессмысленные переводы с гораздо более бедных наречий. Ни благодарности, ни денег с этого сегодняшнего батрачества ожидать не приходится.

* * *
Еще сама Царица писала в мае 1917 года: «народ наш уж очень некультурен, оттого, как стадо баранов идут за…» Догадайтесь сами за кем (Прим. ред.)! Что же делать нам, русским писателям, – передовому отряду народа, если даже наш культурный уровень таков, что мы позволяем водить себя за нос первому же попавшемуся отставной козы барабанщику?

Наступает самая болезненная стадия властной агонии наших самозванных вождей. Самое время делать «хенде хох!» И вдруг перед шестью иудами появляется, казалось бы, спасительный шанс: до сих пор они, числящие себя в потаенных «антисемитах», обзывающие наших коллег из параллельной общественной организации «межняками», истово крестившие свои коммунистические лбы на каждом встречном перекрестке, неожиданно осознали, что «изгнание из Египта», наконец-то, подоспело. И что, только рухнув в объятия «межнякам», они – эти шестеро «умников» спасут свои ненасытные чрева от вполне заслуженной ими осины.

* * *

Этого никогда не будет, но необходимо помнить, что смертельно раненый зверь, способен на всё, что спасать утопающего крайне опасно для неумелого спасателя, в чем скоро и убедился В. Попов.
А нам, как никогда сегодня, нельзя умывать руки, подражая Понтию Пилату и, разыгрывая демократический фарс, поджидать отчетно-перевыборного собрания. Богу – богово, а Кесарю – кесарево! Катитесь, уважаемые Иуды, туда, куда влечет вас златой телец финансового миража. На осину!
Корчится распятыми на кресте должны Варавва и другие «разбойники», позволявшие себе в течение долгого времени властвовать над нашими литературными судьбами и приведшие сегодняшние писательские дела к вполне закономерному краху.

Санкт-ПЕТЕРБУРГ