Сияй, сияй нам далекий край...

ПОЛУСОНЕТ К ТВОРЧЕСТВУ

Повсюду, торопясь от слова к слову,
За мной тропинки творчества легли,
От поседевших тем любви они вели
К страданиям земли и к рукописям снова,
Чтоб мысль свою и боль я мог оставить в них,
Где совершенствовал я каждый стих —
Наследье творчества былого.

Керчь, 2006 г.

       

ПОЛУСОНЕТ К СОЛНЦУ

Как листья, предан синевато-знойным
Его лучам, в их золотом тону огне.
И травы и цветы, под ветром полусонным
Клонясь и радуясь, опять прильнут ко мне.

Я на земле весны ласкаем только ими,
Но милых рук прикосновенья жду…
И есть в мечте — одно — неведомое имя,
И о любви земной — печаль всех долгих дум.

Керчь, Конец 20-го века.



ПОЛУСОНЕТ К ПОЗНАНИЮ

Не как-нибудь, не робко — неустанно
Служи земле! Здесь богатейший слой
Её истории; вели судьбе земной
Тебя вести по всем по древним странам.

И если описать их нужен опыт —
Жизнь наблюдай попристальнее, чтобы,
С годами рос познанья опыт твой.

Керчь, апрель, 2006 г.



Посвящается
моей матери

I
И миг ты у жизни не вымолишь плачем,
И шаг последний, хотя бы с трудом,
Не сделать тебе в уголке земном,
А только клониться туда, в предназначенный
Для долгого отдыха дол,
Где время, у вечности взятое в долг,
Твоею молитвой заране оплачено.

II
Здесь даже вещи,
Что тебя когда-то грели,
Храним заботливо — и вот они,
Осиротевшие, лежат… — и дни,
Что без тебя прошли,
Их в пыль одели.


ПОЛУСОНЕТ
к рождению младенца Димочки Истомина
25 ноября 2005 г.

Ты был таким беспомощным и лёгким,
Как, вероятно, листик невесом,
Но мысль твоя не только здесь — она во всём,
Что мы зовём безвестным и далёким...

И пусть он, этот день, без вешней силы,
Но близится прилив согретых солнцем слов:
Так торопись, наш маленький и милый,
Всех радостей земных на первый зов!

Керчь, 2005 г.


ПОСВЯЩАЕТСЯ СОСТАРИВШЕМУСЯ ПАРОХОДУ, ОТДЫХАЮЩЕМУ НА МЕЛИ

Потрудившись в морях так, как трудится вол,
Нынче ты на мели среди крохотных волн.

Шутка ль столько годочков такого труда?!
Были раны. Промыла их синь-вода.

Вот и надо тебе подремать на мели,
Отрешённому в прошлом от всякой земли.

Но зато, сколько миль ты проплыл по волне
С тяжким грузом к какой-то далёкой стране.

И нередко тогда ты, скиталец-старик,
Над собой слышал чаек рыдающий вскрик.

А теперь за бортом только рыб шёпоток
Да сосед твой, так тяжко вздыхает, песок.

Иль тебя, как бывалого друга, отверг
Всё по той же по старости сам человек?

Керчь, лето 2005 г.



ПОЛУСОНЕТ К ТАЙНОМУ

Для слуха чуткого, для вас, бессонных,
В часы безлюдия, извне,
Есть много звуков потаённых,
Мной неразгаданных вполне.

Но явственней, чем крик в пустыне,
Вопрос в недремлющих сердцах:
Там — колыбели звёзд, но в чьих руках
Они, как встарь, качаются поныне?

Керчь, апрель 2006 г.



Посвящается
другу В. Лобачёву

I
Ты Правды избегал и рвался из свободы,
Забыв, как никогда, блаженства жизни годы
И первые мечты, осмеянный ушел,
Проклятье затаив в душе,
Один и зол.
И думал ты тогда: ничто не потеряешь.
И вот теперь о том жалеешь: и рыдаешь...

II
В то время как с тобою скорбь, мой друг,
Ты успокойся, знай,
Что душу северный уносит ветер вьюг
В родимый край.

Но, погостив у нас, вдруг ветер повернет
На север свой —
Не плачь: душа частицу принесет
Дали родной.

III
Ты думаешь: «Близко ли воля?..»
Так близко, за этим окном,
Где крохотным каждым цветком
О ней говорит тебе поле.
А ты, по-весеннему молод,
Так, может быть, мыслишь в ответ,
Что в край твой, где сумрак и холод,
Когда-нибудь глянет рассвет…



* * *
Из прошлого до этих дней
Свою печаль я нёс послушно,
Но, как со старой вещью, с ней
Что делать мне? Как быть с ненужной?
Вот вещь, найдя свой уголок,
В нём ежедневно тихо тлеет,
Так пусть и жизни ветерок
Мою печаль скорей развеет!


* * *
Сегодня апрель, в наказанье словно,
Злит снежочком нас,
Вы уверяете: «Это на час»,
А я раздраженно спрашиваю снова:
«Чем занимается весна сейчас?!»
Хочу успокоиться. Разволновался очень –
И к ней поласковей: «Уж ты приди!»
Природа вот солнцу раскрылась... впрочем
О снеге её никто не предупредил.
Ну, как не будет ей холодно слишком?!
Что я, не жалея, отдал бы ей
(Вы тоже отдайте свой) плащишко!
Вот только маленький — не по ней.



ГОЛОС ТРАВ ЛУГОВЫХ

Посвящается
Алле Пироженко

От листика к листику мы друг другу
Скорей пересылаем радостную весть:
К нашему теплому зреющему лугу
Солнце хочет тебя привесть!

И прибыв к нам, ты скажешь: «Невинны
Во всем — во всем вы, малые существа,
И на зло не истрачены ваши слова,
И всегда меж собой вы в говоре мирном…»



* * *
Посвящается девочке,
испугавшейся тени

Мне сентябрь пророчит грусть:
Испугавшись долгой тени,
Ты не скажешь: Остаюсь, —
И покинешь лес осенний.

Но, подобно мудрым птицам,
Поглядев на край иной,
С ними ты, как встарь, весной
Не забудешь воротиться.

Керчь, Начало 21-го века



ПОСОХ

И жесткость ты познал,
И мягкость наших рук
В скитаньях длительных —
И ты устал ли,
Или все так же бодр,
Неприхотливый друг,
Пройдя, как мы,
Бесчисленные дали,
Где и поныне твой
Чуть слышен стук?..



* * *
Анне Манохиной

Даже слабенькой нежной руке твоей
Не позволю взять эту книгу: в ней

Я признался и в том, как в поздний час
В сумрак маленькой комнатки звал я вас,

Где в невинной никем не зримой игре
Я остывшее сердце свое согрел,

А в углах, среди паутинок всех,
Паучок поразвесил и шепот и смех.



МОЕЙ СЕСТРЕ

Когда он, верен голосу иному,
Готов уйти от вас, забыв, что слёзы есть, —
Не проклинай его — он изменил былому —
Пусть в мире для тебя не существует месть.

Вот, вот они все боли — от тревог до грусти —
И дан тебе от них такой отмер,
Что и от этой боли, как под ветром хрустнет,
Какой-нибудь сердечно-важный нерв.



* * *
Побыть в туманах
       краткий миг —
Вдохнуть
       на много дней
Их сладость,
       неизвестность их,
О, ты, душа,
       до дна испей!
Так некогда вкусив
       морей обман,
Я им одним
       доселе пьян.



* * *
Жил, не жил, а вот минуло
Незаметно тридцать лет —
И уж мысль одна тревожит:
Ближе сумрак, дальше свет…
Миг ещё — и жизни нет.



НА БЕРЕГУ ОЗЕРА ЧОКРАК

Вечереет вечность, чуть обнята
Золотыми крыльями земли;
Ветер, днем еще устав, невнятно
Пошумит — замрет вдали;

Призрак птицы прокричит ответно,
Промелькнув, как черное пятно:
«О, как ты просолен и изведан,
Край озерный — голубое дно!»



ОБЛАЧКО

Не плачу я
И маленькое в горе,
Но если нас
Побольше собралось —
Мы громко, до рыданья,
В небе спорим —
И всей Земле
Не обойтись без наших слез.



ПРИБРЕЖНОЕ ДНО АЗОВСКОГО МОРЯ

По острым скользким дна ступеням
Я шел и не давал следа,
Не слишком ли робка в движенье
Здесь отшумевшая вода?

Волною выбитые гроты
Загадочно чернели чуть
И так манили заглянуть,
Но берег смутным поворотом
Мне намечал безвестный путь,

Как будто звал за далью кто-то…



* * *
Облачко, на нас
не лейся,
Где-нибудь
поплачь подальше
Или поболтай-ка
с лесом
О своём,
а мы — о нашем!
Я уйду,
совсем не весел,
Ты уйдёшь,
слезой синея…
Вот и разойдёмся
вместе:
С лесом – ты,
а я — я с нею.



ИЗ ПИСЬМА

ПишИте о разных мелочах быта,
Ведь их немало — и важные есть,
А вы мне о женщине, что мужем убита…
Я весь содрогнулся; чудовищная весть.

«Потому тяжела эта весть на свете —
Узнай-ка из письма, которому верь, —
Что две девочки — погибшей маленькие дети
Без радости-ласки остались теперь…»



К ВЕТРУ

Не строить — нет! —
Тебя века учили.
И ты не умолим
Отчаянья порыв —
Когда ломаешь все,
Себя лишь утолив
Летящим хаосом
Планетной пыли.



* * *
Одной из знакомых

В час, когда на улице сходятся тени,
В комнатах неуютных кончается ваш плен,
К выходу ведут недлинные ступени
Вас — от пыли коридоров, от холода стен.

И ты в этом здании, таком неуютном,
Может быть, Богом замечена одна
И я знаю, наверное, что даже минута
Встречи с тобою Богом дана.



* * *

Сегодня, художник, срисуешь дали ты —
Со мной согласишься: не весел вид:
Как мира занавес — из рек ли излитый? —
Туман перед глазами висит;

А с гор не стертые снега пятна,
Травки головка чуть видна,
И ветер еще несмело невнятно
Шепчет звонкое имя Весна.



НА ЗЕМЛЕ

Здесь есть невыразимое:
Томительного стук,
Тоска не выносимая,
Предчувствие разлук
И сердце поразимое
Уколом вечных мук.



К МРАКУ

В твои часы весь мир
Как бы потерян:
Да, слепнет человек
В присутствии твоем,

Тот медлит, кто
Идет твоим путем;
Так он в своём
Движенье не уверен.

Но чьей-то мысли
Вот когда безмерен
Полёт в пространстве
Неземном.



* * *
Светлане Холоповой

Добрая девочка! Ничего не принеся
Бедному человечку, ты заплакать могла бы?
Но мысли такой допустить нельзя,
Что в руках твоих, маленьких, слабых,
По веленью весеннего Божьего дня
Не затеплится сладостный хлеб для меня.



К ЗЕМНЫМ ДОРОГАМ

Там, где так робко
Человек — скиталец
Свой первый сделал шаг,
Не численные вы
Вросли в земные дали,
А мы — мы путники —
Безмерно уставали,
Но были преданы
Лишь вам во всех веках.



* * *
Оле Истоминой

Вот так вы любите —
       бросили камни
За моею спиною —
       гнев это ваш!
А ведь мог пойти
       и я, шатаясь,
Раненый,
       как горьковский Челкаш.
Но к чему вам пример
       этот горьковский давний?
Мне б от вас
       это слово из тысячи слов, —
Повторённое
       голосом всех веков,
Благодатным наследием
       улыбнётся и мне любовь.



* * *

Средь полосок закатных огней
Холодеющий сумрак теней —
Ночь, чей будет так легок набег,
Так же клонит к покорности всех,
Но мечты нашей крылышком взмах —
И уж мы… заскитались в мирах.



К ПОЭТАМ

... А вы там были? Вас видел ли кто?
Где ваших полётов свидетель?
В стихе, не моргнув, я совру и не то,
Подобное выдумать могут и дети.

Я еле представил, как вы скользили
Чуть ли не Млечным путём!
У вас не сказано — одни вы, или
С прекрасной спутницей вдвоём?

И вы, и вся эта звёздная братия
Не устанете день и ночь нестись,
На полёт бесполезный тратя
Драгоценное время вечности.

Но как вы коснулись — невероятно! —
Кометы рукой? Горяча?
Средь звёзд и комет одичав,
Вернитесь на землю обратно.



* * *
Анне Манохиной

Теперь мне ясен, ясен особенно
Твой робкий — и все же настойчивый стук,
Но, чувствуя близость озябнувших рук,
Согреть их уже я не был способен.

И тут, может быть, повлияло время —
Позднего возраста не скрытый каприз —
И ты вот с этим опять примирись,
Ты, в мире так радостно званая всеми.



* * *

Не ваш ли говорок? — «Опять облака эти
Дождик — груз несут и грома», —
И вы невольно торопливо отступаете
С улиц неуютных в уютные дома.

Сумеркам-теням, нахлынувшим стремительно,
Вы город уступили, сдали без борьбы,
Зная, что день вернется победителем,
Чтоб снова город вашим был.



ШАХТА СЕВЕРНАЯ 1

Сквозь толщу камня и руды
Иные видит глаз просторы:
Там — блещут северные льды,
А там — встают к созвездьям горы.
Так мысль скиталица принесть
Нам всё далёкое стремится:
Вот здесь и холм ковыльный есть,
Где маленькою точкой птица
Над ним нежданно промелькнёт
Туда, где к долу поворот…



ГОРЕ

Твое веселье, человек,
Я рушу вмиг,
Да, этой вестью,
Этим страшным словом.

И ты — в моих руках
Надолго снова,
Ты, знающий
Всю тяжесть мук моих!



* * *

Ещё полны неведомой печали,
Одни слышны мелодии вдали,
О чём-то сердцу звуки не сказали,
А угадать с тобой мы не смогли.

Не только в них печаль, но есть тревога,
Где говорит сама её душа…
Мы слышали с тех пор их бесконечно много,
А всё молчим, не знанием дыша…



К ЧЕЛОВЕЧЕСКИМ РУКАМ

Свидетель Бог: когда-то вами,
Сквозь первобытную метель,
В подвижную живую цель
Был брошен первый острый камень.

Но вы, уверенней с годами,
С тех пор, в безустали своей,
Коснулись всех земных вещей —
Так Божий мир был познан вами.



ГОЛОС ВОЛН

Да, всех ветерков
На земле живей —
Так мы перекликаемся —
Волны морей.
И кто-то из вас,
Уловив этот клик,
Поймет ли? — там
Гибнущих стоны и крик…

Но вам ли не знать,
Что в глаза морей
Глядит исстрадавшийся
Мир людей?..



ГОЛОС КОРНЕЙ МОГИЛЬНЫХ ТРАВ

«Покорны солнечным лучам,
Так сходят корни в глубь могилы
И там у смерти ищут силы
Бежать навстречу вешним дням…»

Афанасий Фет.


1
Говорите, общаясь с корнями,
Что полна ваша жизнь и слёз, и обид?..
Вот и девочки нет, но быть ли ей с нами,
Или с миром звёзд — то Бог ли решит?

2
Здесь, как частицы земли, таимся мы — корни —
И вы это, люди, стучитесь к нам,
Чтоб маленькую девочку отдать покорно
Нам, крохотным темным корням.

И мы принимаем. Здесь она будет
Мягким влажным клочочком земли, —
Но сколько растительной жизни, о люди,
Мы в нем сосредоточить смогли

И тут же, меж листиков, к девочке вселим
Сколько предобрых существ! Пусть они
Поделятся с ней и теплом и весельем!
И все мы потом оплачем её последние дни.

3
Здесь отдано солнце
Травам живым, —
Но тебе уже
Не завидовать им.

Там кустарник, как встарь,
Цветеньем богат;
Но не празднуешь ты
Его светлый наряд.

И по всем обогретым
Земли клочкам
Вдоволь жить не тебе —
Иным существам.

4
Еще тысячелетия ждать я должен
Тебя, забытую поколеньями всеми;
Из этой массы живущих кто же
Выдержал бы один такое время?!

И вот — постепенно тенью стал я
У этого холмика, что зовется землёй
Всегда скорбящей, а в памяти усталой
Только голос один, лишь облик твой…



ГОРИЗОНТ

Он глазу путника
Едва заметен
Полоскою неровной,
А за ним —
Там те же дали
В синеватом свете
И смутен лес,
И звук неуловим.
Пока мы здесь —
Тот край для нас незрим.



К ЗИМНЕМУ ВЕТРУ

Не ты ли автор, умелый и грубый,
Этой повести снеговой?
Там в мире, читающем томик твой,
Еще всех наших радостей убыль.

И пусть на страницах метель позванивает —
Последний старческий твой говорок, —
Но вот — не с весенним ли ты призваньем,
С неподдельным весельем апрельских строк?



К ВЕСЕННЕМУ ВЕТРУ

Так, мне в эти дни весенний стих
Надо обдумать снова,
А ты мне, как брату, готов принести
Для творчества светлое слово?
И где бы теперь не звенело оно —
В песне ль птиц, в ручейке ли несонном
Или в шепоте листиков — все равно
Стих мой примет весенние звоны.



* * *

Только ночь открывает нам книгу — повесть
С названьем: «Всех тайн не молкнущий зов»,
Но земных привычных в ней слов
Не находим мы, для нас всё — новость
В этой книге о жизни далёких миров…



БЕРЕГ В ТРЕВОГЕ

Берег в тревоге: опять восстали
Волны моря и с ними я тоже!
А ветер главарь наш: он неустанно
Восставших количество множит.

Ни слабый, ни робкий к нему не примчится,
Которым бы штиль, а не бурю. На зов
Ринулись тысячи рослых плечистых,
Не отступавших назад валов!

В центр сражения рвутся седые,
Не отстают молодых ряды,
Сам, не робея, вплываю в ряды их —
И сразу попал в огонь и в дым.

Уже и песок, и камни дрогнули,
Побежденные в несколько дней,
Кто уцелел — не хотите на дно ли?!
Ваше место теперь на дне!

Если ж на этом вымытом пляже
Отдохнуть захочется лечь нам —
Не запретите, придем и ляжем!
И солнце лучом наши раны залечит.



СТРЕМЛЕНИЕ

I

Не к облачку алому — мчусь я повыше!
Встречай меня, месяц! Ты странствовать вышел,
Но путь твой обычен всегда;
Лететь мне любыми путями возможно,
Сравниться ли может со мною звезда?
Отчётливо горы снегами сияют,
Ещё и леса, не сливаясь, мелькают
Внизу, на земле голубой…
Но даль неизвестным навеки взманила
Туда, где светила горят надо мной…

II

Что горные выси!? Стремитесь их выше!
Встречай меня, месяц! Ты странствовать вышел,
Ко мне ты хотел бы сойти,
Но цепью столетий всегда ты прикован
К одной глубине, к одному лишь пути.
Ты ждёшь ли? Я путь неуклонно наметил
К тебе — и в твоем я ласкающем свете,
Как близостью тайны, согрет,
Но выше бросаю к мирам в неизвестность
Свой голос и мысль, и стих, и привет!



* * *

Как изумительно стебель врисован
В синее небо! А слева — опять
Тот же кустарник по горному склону
Сходит — что важное хочет сказать?
— Всюду лишь камни, быть может, так нужно,
Чтобы под каждым был зимний приют:
Кто-то вчера в нём укрылся от стужи,
Замер — и жизнь его теплится тут….



* * *

Как быстро прошли
       И померкли в ночи
Те годы! Не мне их
       Сияли лучи —
И я в темноте
       Не мерцаю, а сплю,
Уже не тоскую,
       Уже не люблю
Затем, что метелью
       Седой бытия
Покрыт, успокоен
       До времени я.



Цикл «Последние сны о далекой
неведомой милой»

Памяти Александра Блока

I

К ТЕБЕ

Нигде путей знакомых нет
И ночь туманами грозит
Их скрыть от нас, а в ночь и свет
Одной звезды не забежит…

Кружа во мгле, сойдем с ума,
Счет потеряв годам…
Но Ты когда-нибудь Сама
Пойдешь навстречу нам.

II
Устал идти я за Тобою,
Мне вечным кажется Твой путь…
Через снега, под вьюгой злою,
Иду с желаньем отдохнуть.

Но где остановиться волен?
В каких немыслимых краях
Мне отдохнуть Сама позволишь?
Но я б хотел — в родных полях.

III
Смотрю — и боль не мешает глазная —
Идете Вы… прекраснее Вас —
В былом и теперь — не знал и не знаю…
Уже золотится вечерний час.

У меня и у зари необычное настроение,
Что даже порозовели; я рад,
Неожиданной встрече рад до вдохновения,
Но не здесь, а где-то среди звезд Ваш взгляд.

И Вас, неземную, опять, как бывало,
Узнал и принял земной небосклон:
Вы изменились слишком мало
С тех самых блоковских времен!

Минуту длилось немыслимое свиданье:
Вам здесь задерживаться нельзя!
Что же, продолжайте Ваше скитанье
В Ваши дали-туманы легко скользя…

IV
И вечером снова так смело
Я с песней плыву в глубину,
Минуя те тучки, те зори,
А там и к Тебе поверну…
За песнею я не заметил,
Как время прошло — и ясней
Уж были приметы рассвета
И скрыться поспешность теней

V

ЕЁ ЗДЕСЬ НЕТ

В былом — часы, мгновенья встреч,
Расцвет весенних дней,
Но знали мы, что здесь протечь
Должны года без Ней.

Искали, странствуя в полях,
Вдаль уходящий след…
Чтоб не терять — я медлил шаг
С одною скорбью: нет…

Так цель, я понял, далека,
Что вот никто и не достиг:
Мы ждём, как ждали мы века,
Последней встречи… хоть на миг…


VI
Снова шаг мой по дальним местам
Шлёт в пространство пугающий звук…
Что к тем елям влечёт меня? там
Тихий край наших встреч и разлук, —
Где когда-то, вдвоём и вполне,
Так дышали мы здешней землёй!..
Но пути наши, помнится мне,
Пролегали и там — над зарёй —
И опять приводили к тропинке лесной
С неизменной над ней тишиной.

VII
Опять всю ночь, сливаясь странно,
Мелькают звёзды надо мной,
Опять лечу в дали туманной,
Пленённый вечной красотой.

Лечу… Торжественно молчанье!
Вся вечность в сон погружена,
И Ты — навстречу, звёзд сияньем
Таинственным окружена.

VIII
Хочу — вам навстречу иду,
И вот — избегаю я вас,
Внезапно зарёй обожгу,
Чтоб сердцем никто не погас.
Средь звёзд неверна никому,
Люблю я один только час,
Когда завлекаю во тьму
В скитанье измученных вас.

Нет, лучше оставьте меня!
Земное как можно забыть?!
Я дам вам немного огня
Ваш путь до земли осветить.

IX
Ты опять, серебрясь и смеясь,
Надо мной в синеве пролетела,
Неожиданно мне в этот раз
Что-то очень родное пропела…

И понятнее были слова
Этой песни и звуки яснее.
Но уже ты заметна едва…
Вот и нет. Равнодушно синеет
Даль, где встретились облачка два.

X

СОН О ПРЕКРАСНОЙ ДАМЕ

К Александру Блоку

До последних сил в былом искали
Этот сон, очаровавший всех:
Как легко умели Вы за далью
Сердцем уловить Прекрасной Дамы смех!
Да, она не здесь, ещё не с Вами.
Сквозь туманы Вы стремились к ней — и вот —
Вы над бездной, где к Прекрасной Даме,
Может быть, лишь сделать шаг всего.

Там, средь звёзд, волнуясь, узнавали
У мелькнувших нескольких комет:
 — Где-то вы, скитальцы звёздных далей,
Видели Прекрасной Дамы след?

Там ли, в тех мирах, прошедших мимо?
Чутко Вы прислушивались… Нет,
Нет ответа… Да, она незрима
И для них, всевидящих комет.




Из Нового цикла



ВЕСЕННЯЯ ПРОСЬБА

Раскрой опять, раскрой тетрадь!
С весенних этих дней
Ведь хочешь стих ты написать,
Хоть стало и трудней.

Не по твоей ли то вине?..
Но ты, меж дел и в шуме дня,
Пообещай же песню мне
И обязательно Весне —
Вот вся и просьба у меня.
 


* * *

В пути остановясь,
как бы нечаянно
Приметь там кустик,
сломанный случайно.
С сочувствием
склонись к нему,
в нём более,
Чем в нас, иной
невысказанной боли.
И этот стон его,
как будто весть нам
О горе близком,
но безвестном…



ТЫ И ЭТО ЗНАЙ

Поэту вскрыть бы эти дали!
А там как встарь, есть для него
Клочки излюбленных туманов, есть и вод
Речных бегущая голубизна,
А вон и тучек — ты и это знай —
Под солнцем плачущие тали.



* * *

В листьях капель тихий шорох,
Но прислушайся — и вот:
Все виденья — тень за тенью, —
Отступая, ночь метёт;

Там, где нет клочочка света,
Прячет их в глухих углах
Или гонит прочь, чтоб где-то
В поле канули в овраг…



* * *

В холод вьюг заключённые здесь,
Да, мы воли весенней хотим,
В каждом сердце предчувствие есть
Возвращения к дням голубым;
К созерцанию звёздной дали
Всею зоркостью мысли и глаз…
А уж сколько готовится ласк
Нам от тёплой весенней земли!



* * *

Ни светлые выси, ни тихие долы
Не властны над нами: от шепота дней
Земных, полусонных ты кличешь к весёлым
И гулким напевам далёких морей.

Но музыку могут ли волны все пенные
Легко так без знанья творить?
И нам ли всех бездн несказанное пенье
В чуть робких стихах повторить?



* * *

Наталье Кутепе

Пусть нет весны, — но выйдешь ты —
И мыслит Бог: «Навстречу бросим
Ей зорь бесценные цветы
Всех на земле прошедших вёсен…»

Но в этот день, что будет днём
Необычайным меж земными,
Он нежно-золотым лучом
Твоё средь звёзд напишет имя.



* * *

Небывалое только твори!
Сердцу лёгкие силы даны.
Разобью надо мной до зари
Голубое окно глубины —
Звёзды канут, плеснув на меня
Небывалым роскошным дождём,
Станет ночь, их весельем звеня,
Без конца торжествующим днём, —
Но подобных безумств и тревог
Не допустит всевидящий Бог.



СНЕЖИНКА СЕВЕРА

Алле Пироженко

И лёгкой, и маленькой, хрупкой до жалости,
Чьё тельце ещё не обласкано стужей,
Такой вот я к югу пошла без усталости,
Где самый солнечный край мне нужен!
А там — о, сколько пресветлых мгновений
От жизни дано мне, малюточке снежной!
Ах, если бы стать мне такой же весенней,
Как девочка эта, смеющейся, нежной!



ИЗ ПИСЬМА К РОДНЫМ

Ко мне приехать вы решили летом,
В июле — это месяц встреч, а не разлук.
Но, знайте, для поездки он нелегок: где-то
За далью ждёт вас много мук
Под пылью всех дорог; от зноя тоже горе.
И чтоб избегнуть их — останьтесь там,
Где ваша жизнь граничит с жизнью моря
Неведомой, но близкой вам.



* * *

Вы жить не привыкли в комнатке крохотной,
Где вам средь мебели слишком тесно,
Где всё по-земному, и пыльно, и плохо
В сравненье с любым уголочком небесным.

Лишь там вы жить не стеснённо сможете:
Ещё везде пустует Вселенная!
Пусть это вас не тревожит —
Звёзды не потребуют выселения.

Столетья они прогрустили в небе,
А с вами — грустить не надо!
Я знаю точно, хотя и не был,
Что будут звёзды вам очень рады.



О ПОЭТЕ

Так за день устаёт! А сам
И вечером при деле:
Он и теперь вот полчаса
Поэзии уделит.

В ней есть ли хоть один секрет,
Который затаит он в сердце?
Как знать? Когда-нибудь поэт
Нам в тайное своё откроет дверце —

Странички самых отдалённых лет.




Цикл: Напевы юношеских лет


* * *

О, как, пойми, мне надоели,
Весь этот бред, вся эта ложь!
Рождённый ум, как вихрь метели,
Ты миру это ли несёшь?!

А мир
     и по сегодня рад
Лишь голосу
     Вселенских правд!



КАМЫШОВАЯ ГЛУШЬ

Если день твой притих и уже позади —
Ночью ты камышовую глушь посети.

Мир особенный там — он и древен и дик, —
Где по зарослям мечется чей-то крик:

То — родное кому-то — кричит существо,
То — со скрипом сосны закачается ствол.

В этих скрипах и криках — от влажности ль мест —
Так и кажется: «сырость» — в них слово есть.

Оторвись-ка потом от болотных низин!..
А пока этот край по кусочкам грузи

В своё сердце, в свой стих, называвшийся ямб,
Затерявшись меж кочек, лягушек и ям.



НА ГРАНИ НОЧИ И ДНЯ

Так очевиден зорь приход:
Заволновались звёзды явно —
И вот — уходят тихо, плавно
и день встаёт,
Но, омрачённый беспощадной явью,
И он, как эта ночь, в бессилии умрёт.



* * *

До вечера наш спор дневной продлили мы,
И вот, припоминая колкость слов,
Уж ты приметила кой-где морщинки тьмы
По улицам и в небе — блеск миров.
И успокоилась, не мыслишь ни о чём,
А я — я меж теней — опять один,
К земле своим больным плечом
Приник, глядя в окно глубин,
Где только мысли-труженице дан
Порыв к познанию Господних тайн.



* * *

Ночь, полна ты
       звуков новых,
Песен странных,
       дум иных,
Блёсток синих
       и лиловых,
Лёгких шумов
       снеговых —
Образ ночи
       вот каков
В смутном свете
       всех миров.



В ОСЕННЕМ ТУМАНЕ

Чуть зримы окраины поля:
Там лес иль кустарник в тумане?
Да, есть в нём родное, что манит
Навек, — то «осенняя воля».

А было: июлем озноен
Шёл путник, далёким влеком…
И вот — за медлительным строем
Лесов мы тихонько бредём,

И каждый шажок — это воля
В том крае, что нам незнаком.



* * *

Вот посох — охотно так тянутся руки,
Как встарь, неизменно к нему!
И льются и манят весенние звуки
Куда-то, всегда к одному,

Чьё имя «землица» с дымком и расцветом
Апрельским, — где слышен на миг
Не жизни ли радостный вскрик,
В полях народившийся где-то?



В НАЧАЛЕ ВЕСНЫ

Мне нынче сквозь сумерки вдруг
Почудилось, что ли? —
Там — чуть шевельнулось землицею поле
И дымкой привстал залежавшийся луг

И мысль мелькнула о воле,
А в комнатном уголке
Мой посох теперь не в дремоте…

О, тёплые ливни! омойте
Отныне наш путь вдалеке!



* * *

Мне понятно, немного смешно:
Как непросто когда-то я жил!
Лишь весна прозвенит мне в окно —
Без усталости к далям спешил…

Хоть нередко, бывало, туман
Или дождик, — я шёл веселей,
И была моя песнь — не обман —
Не понятной — и всё же о ней…

И не кажется вовсе смешной
Эта песнь… не ошибся ли я,
Что вот сам — человечек земной,
А спешу в неземные края?



ОБЕЩАНИЕ ВЕСНЫ

Обещает что тебе весна?
Видно по всему: весной доволен.
Вот и мне, наверное, она
Обещает многое, позволит.

Если в этот раз и не любовь —
Всё равно, признаться, не обидно:
Что-нибудь приносит день любой
С песней и мечтой согласно, слитно.



1 МАЯ 1958 ГОДА

Нет, не был светел нам тот первый майский день:
— И не пытайся, друг, — ведь смерть
Приблизилась тогда — её ты тень
Не сможешь в памяти стереть.

Я всё, что связано с той датой, проклинаю,
Но вот — забыть никак нельзя —
Затем, что и мечта летит к тому же маю
Печальному, как жизнь вся.



Из цикла Последний вопрос


К БОГУ

1
Без вечной грусти о Тебе,
Да, в те года мы жить не смели!
— И вот так молим мы теперь:
«Верни к молитвенной нас цели,
К безгрешно — сладостной судьбе!»

2
О, неужели вечность
не ответит снова:
Что слышим мы
из глубины веков?
Но вот ответ:
средь всех её миров
Всегда, всегда
звучит нам Божье Слово!

3
Там в небе,
      и песни и смех
Неведомых
      празднеств Твоих …
Так много
      торжеств земных!
И в них
      неизменно — для всех —
Есть отзвуки
      песен святых…



ПОСЛЕДНИЙ ВОПРОС

А там какой закон небытия?
А там чему мы подчинимся, зная,
Что будут грезиться твои края,
Твои, Земля, ты та же, ты родная,
Но так же ли прекрасна жизнь земная,
Которую в былом так бедно прожил я?!



МОЕМУ ДРУГУ ДЕТСТВА ВИКТОРУ ЛОБАЧЕВУ

I
Что знаю о тебе? Мне надо
Хотя б немногое узнать,
Но будет ли тот край угадан, —
Где ты теперь? не угадать.

Так жизнь, в гаданье, одинокой
Пройдёт, но, перед смертью вдруг
Ко мне войдёт, заплакав, друг
С мечтой о юности далёкой.

II
В туман легко скользящую,
Надёжную свою,
От жизни уходящую,
Останови ладью!

Но с песней замирающей,
На вёслах никнешь ты,
А берег быстро тающий,
Слой кроет темноты.

Последний раз в безмолвии
К тебе, уплывший друг,
Взываю я, не словно ли
И сам поникший вдруг.




* * *

«Молчи, скрывайся и таи
И чувства и мечты свои».

Ф. Тютчев

Когда потеряешь терпение ты —
Запомни: замкнись и молчи —
И, честно под маской скрывая черты,
Такие слова заучи, —

Чтоб знать, что тебя ничего не убьёт,
Идти с ними смело на суд.
И если сомненье за сердце возьмёт —
Они тебя только спасут!



НА СМЕРТЬ ЛЮБИМОГО

1
Где разлучница ночь — о, как холодно там!
Не затем ли вошла я в молитвенный храм?
— Да, он мог исцелить и согреть!

2
Разве, друг мой, к тебе не единственный путь?
Разве жизнью весенней нельзя мне дохнуть?
В том краю, где разлучница смерть?

3
Чтобы выразить плачь — есть такие слова
У скорбящих людей, их прошепчут едва —
Все поймут: об утрате они —

4
О, как рано, мой милый, с землёю ты слит!
От того мне и время дано для молитв,
Но живые, но светлые дни.

Керчь, 2006 г.



ЧТО БЫЛО НА ЗЕМЛЕ?

…тени
в поле канули в овраг

О, сколько было на ней углублений
И всяких трещин! Они росли
И ширились, скоро их сменит
Глухой овраг на теле земли

Где почв малейший навес — там тени,
Под камень заглянешь ли — там они,
Как зелёным плащом из живых растений
Прикрылись и дремлют в тени.

Но теням ли думать: о, как глубок он!
То влажен слегка, то безмерно сух,
Овраг покоится, а далёко вокруг
Всё леса, с движеньем древесных рук

И меж ними кой-где приютившийся луг
Или поле — так дорого сердцу оно! —
Где под солнечным огненным оком
Дозревает живое зерно.

Керчь, 2007 г.



ИЗ НЕБЫТИЯ

Шесть лет прислушиваюсь я, но там,
Чуть выше влажных почв, какой-то шорох,
Как будто капель плеск… так вот где нам
Нужна ведь мысль о земных просторах,
Где даже миг любви нам бесконечно дорог,
А здесь, среди разнообразья почв,
Единственное, что мы будем видеть — ночь…



* * *

Тихо входим в полутень заката…
Кто из нас оценит ли тайком
Этот луг-горбун, ещё объятый
Золотистым вечера дымком?..
Тихо входим в полутень заката…
Вспоминаю: так же, как когда-то,
Долго будет нам от звёзд призывный звон,
А от нас — им всем земной поклон.



* * *

Так, мысль, потрудимся ли снова
На склоне лет, когда всему — конец.
Пусть это роковое слово
В неясном голосе сердец
Нам слышится, но мы не плачем,
Смеёмся вновь и вновь смелей,
И этот смех последних дней
Не торжество ли Жизни значит?