Театр марионеток

       Хотелось без травм и без ран
       Прожить эту краткую жизнь...
       Успели сказать: Ты не прав.
       Но крикнуть забыли - ЛОЖИСЬ !


***
Малыш, когда так больно всем шарнирам,
ты лиру вытащи из грязного белья.
На сцене карлики, кликуши и сатиры,
леса и пажити - вся родина моя.

Она не миф - но мифами одета.
Она не сон - но сон ее тяжел.
Какие мистики, фанатики, поэты
влюблялись в эту - наилучшую из жен.

Не подведет, не бросит, не отторгнет.
Но сколько их - ушедших от нее,
к другим, туда - где от прощальных оргий
душа, как плод раздавленный гниет.

Ты не такой. Зачем же взор потупил ?
Не веришь мне ? Ты прав. Не верь... Не верь !
В объятьях хитроумнейших конструкций
душа и кукла, человек и зверь.

И ты попал в тенета декораций.
- Игра, игра... Да можно ли без лжи ?!
Ответа нет. Лишь вожжи да тяжи,
и некуда от этого деваться.

МАСКА ПЕРВАЯ
***
Когда лепила нас Природа,
как были ясны и чисты
черты. Но тронуло юродство
природы светлые мечты.

И ничего не объясняя
нас завела с тобой судьба
в пространства, где страна немая
границей сжата, как тюрьма.

И смялось все. И разум вянет,
себя почувствовав скопцом.
И лицемерье руки тянет
к тому, что мыслилось лицом.

И страшно к зеркалу приблизить
пустые мутные глаза.
И страшно жить - пути не видя,
и слышать, как свистит лоза.

***
Как дерево, что скрючено ветрами,
как корень, что пытался вгрызться в камень,
моя душа. И нет покоя в ней.
Все кажется, что я уже не честен,
что и своих не стою даже песен,
что горек хлеб, дарованный врагом...

Но кто мой враг ? Любить не перестану
свой край родной, расхищенный и пьяный,
свой отчий дом - безбожный и святой.

Твоих полей нескошенные травы,
твоих детей безудержные нравы,
моя Россия! как я прокляну ?!

Но горько мне отраву фальши видеть,
и я готов всем сердцем ненавидеть
слепых лжецов, дурманящих страну.

***
Вот наступил и наш черед
очнуться от своих забав.
Кто знает, что нас завтра ждет ?
И кто окажется неправ !

И кто окажется - слепым.
И ощупью, при свете дня.
И кто окажется - святым,
и не отступится огня....


МАСКА ВТОРАЯ

***
Жизнь злая госпожа : То строгостью томит.
То кормит “на убой” - попробуй отказаться...
То требует в любви “до гроба” объясняться,
то близко подходить годами не велит.

О суета-сует ! Подбив итог, немею.
Ни веры, ни любви не прибыло в душе.
И плакал бы навзрыд, да плакать не умею.
И проклял бы себя, да ни к чему уже.

Ни кнут меня не сек. Ни бич спины не трогал.
Откуда же раба позорное тавро ?...
Зачем я предал все, что свято и светло,
и сердце привязал у твоего порога.

***
Я прежний, а прежде кто прежним был
кто !?
Я прежний. Но только прошу без зеркал.
Я знаю - мое исказили лицо
любимая, ложь и тоска.

Я прежний.
Но как отыскать тишину,
чтоб голос услышать свой.
Голос, не вой !
Как луч преломляясь он бьется во мне,
во сне ли,
весной ли,
слепой...

Я прежний. А прежде кем был я
и с кем
встречался в том доме, где кажется жил...
Где верил всему : и любви и весне.
Воистину был я слепым.

***
Когда вдали, как скрипки темный голос
твоя любовь. Я так хочу, поверь,
прийти к тебе, что бы замкнулась полость,
сметая сор обыденных потерь.

Мы к ним привыкли. Нас они не гложут
как злые псы. Но словно ржа металл
они сердца в сухую пыль разложат,
и мутным станет совести кристалл.

Я не хочу утратить состраданье.
Моей душе так страшно без любви.
- Все ближе, ближе холод мирозданья.
- Все тише шепот: Бог тебя храни...


МАСКА ТРЕТЬЯ

***
В этом мире, где все обозначено четко,
где в витрине толпы обреченно маячим,
так грешно перечеркнутым быть. Перечеркнут
это значит названье и цену утратил.

Я пока что ярлык берегу как зеницу,
и личину снимать опасаюсь, и клетку
покидать не намерен. Здесь кормят и поят,
и, к тому же толкуют, не все под запретом.

Я пока что и здесь заблудиться способен,
в этом мире, где все получило названье...
Руки ищут лицо, но пространство пустое
под руками моими смеется и плачет.

***
Ну что же, мастерски ли маски
мы научились надевать :
- Вся наша жизнь - кипучий праздник,
и каждый шут, не шут - проказник,
готов чужую роль сыграть.

Чужую роль ?... Прилипла маска,
не отодрать ее с лица,
и красная сочится краска
из бутафорского бойца.

Чуть-чуть подрались... Пьяны были...
- Болит отбитая рука ?
А если до смерти забили,
вина шута не велика.

- Не мы сценарий сочиняем.
Не легок наш актерский труд.
И если бить рука устала,
есть час отбоя, по Уставу,
и есть друзья, с кем водку пьют.

***
Я готов бесконечный диалог
продолжать:
....................
.....................
но спускается тьма.
Вид подмостков неряшлив и жалок.
Как и автор и пьеса сама.

Кто был близок - растаял в тумане
слов, полученных в долг у Судьбы.
Монотонно, напрасно, упрямо
шепчет время молитвы свои.

Но не вечна любовь без изъяна,
бескорыстие дружбе не в прок.
И, стремительна словно Диана,
старость бросит нам в лица упрек.


ЭПИЛОГ

Не надо слов, не надо песен странных.
Потерян страха колющий излом.
За нами тенью гонится Голядкин,
на скакуне во фраке голубом.

По этим плитам мокрым и холодным,
по переулкам листьями шурша
идем с тобой. Сутулится душа,
как нищенка в скиту перед иконкой.

Нельзя понять, куда с тобой идем.
Чему смеемся, и о чем горюем...
И почему, упав, не исцелуем
гранитных плит, замкнувших окоем.

1983-1984 гг.