Ворь

 Тоскует утро…
 На пальцы дуя, трёт
 рассыпчатую мякоть
 дня-картошки.

 Ломает запеченный кожушок,
 горелым пачкает ладошки.

 Ночь опрокидывает – хряп,
 на посошок!
 Минуты-крошки чередуя:
 что - в рот,
 а что – теряя,
 в похмельном небе растворяя
 шипучие таблетки фонарей,
 томится-мается: скорей бы уж, скорей…
 
 Чихает хворый хорь,
 хватает ворох хвой,
 сдувает дымных вяхирей,
 солёным глазом смахивая
 приманки-огоньки.
 Ноздрёй
 пугливой кожаной
 встревожено свистя,
 Хорь тычется в пеньки…
 След!

 Путаясь в сетях,
 воришка мечется,
 вгрызаясь, что есть сил…
 Схватил…
 Хвост брызнул
 … – прочь!

 … Отстала ночь…

 Цепляет репешок
 снов краденый мешок.
 Обкусан хвост
 подпалинами зорь,
 и остриями звёзд
 изрезаны бока,
 но когти споро шьют
 тесьму следов
 песка…
 
 Несется рваный хорь,
 рассвета шут.
 И пляшут-просыпаются
 в прорехи:
 ряхи-слухи,
 ветхие стихи,
 вязанки сказок, страхи,
 суеты штрихи
 и тёплые ладони,
 хлопья лиц и масок…

 Вспомнит ли?
 Не вспомнит…

 Весь снами прорастет и сбудется
 День.