Синий Рождественский вечер

 
Я вижу отчетливо слишком
Под низким декабрьским небом
Немецкий тот городишко
По крыши заваленный снегом.

Тех елей зеленые копья,
Все вижу яснее теперь я.
Огромные белые хлопья
Кружили, как чаичьи перья.

Кипенье и черные бульки
Воды в не замерзшей речке.
Бабульки с клюками, сосульки,
Свисающие на крылечки.

То Снежное Царство, и средь мы,
По пояс в снегу на дорожке.
Веселые, добрые ведьмы,
С метелками в каждом окошке.

Сугробов сутулые плечи.
Шум, гам, суета и машины.
И синий Рождественский вечер
Вдруг сползший на город с вершины.

Угрюмые, черные горы.
Луны колдовской костер.
Вдруг опустевший город,
Парящий над ним костел.

Едва приоткрытая дверца
С порога тумана завеса.
Простите меня, иноверца,
Что вторгся я в Вашу мессу.

Метели мели хороводы.
Костел ввысь рванулся ракетой.
Космические обводы.
Воздух свечами согретый,

В огромном, сумрачном зале
Пюпитры, глаза и уши.
Регистры органа рыдали
И к звездам вздымали души.

Вплеталась в аккордов стихию
Божественная мелодия
Рождественской литургии
Таинства предновогодия.

Метели метались по крышам,
Вертели адажио, терции.
А я, чужестранец, слушал
И понимал всё сердцем...

… О, память смешна человечья.
Что было вчера – позабыл.
Но тот Рождественский вечер,
Как дерева свежий спил.

Он лег пятерней на сетчатку,
Он временем судорожно вжат,
Не тающим отпечатком
На белом снегу наших дат.