***

Когда выпит двадцатый кофе и уже не известно который по счету чай.
Никотин комом в горле от выкуренных сигарет. Она садится в такси.
Разговор невзначай. Мимо ростральных колон в сторону, где будет виден рассвет.
Позвонит домой «Мам не жди меня и не встречай. Все. Пока. Не могу говорить, занята.
Времени нет. Чао.»
На заливе обледенелый и горький запах зимы. С каждым вздохом все сложнее вспомнить себя
другой. И потерянный друг лучше новых двух, а мужчина не греет, как потушенная свеча.
Эта женщина в одиночестве почти святая. Смотрит в зеркало пудреницы, улыбаясь «ну что,
дорогая, ты опять на обещания горяча». Еще пара звонков, чтоб не искали и пока не сел телефон
 «Нет, не буду, в порядке. Извини. Потом.»
Ей пора бы уже взрослеть и меняться. В тридцать чувствовать свои беззаботные двадцать уже
не модно… А она всегда готова на подвиги и свободна. Отчаянна и одновременно мудра не погодам.
И вопрос незнакомцу «как думаете, сколько мне лет?» И в ответ приговором –
«четверти века не дам».
А когда тут плакать, когда такая насыщенная жизнь? Работа, дом, ночь: опять работа, пара часов на сон.
Просыпаясь с дрожью в коленях, скользя взглядом по отражению в стекле
«Ничего, прорвемся, держись!».
Главное все успеть. Не сгореть. И не быть такой, как собственная мать. Ничего общего
с ней не иметь. Не давать у себя отнимать.