Снежно

Утром пошел снег, мягкий, нежный, белый пух, порхающий с небес, окутывающий землю теплым шарфом безмятежности. И выглянув в окно, она враз забыла все печали прошедшей серой ночи. Хотя атмосфера петербургского колодца с его оголенными стенами и нагими окнами удручала и вводила в состояние бездеятельной апатии, воздух уже был пропитан невинностью легких снежинок, первых снежинок в этом году. Зима еще не пришла, но осень уже отступала, забирая с собой бесконечные дожди и талые тучи.
И так хотелось начать этот новый день с чего-нибудь особенного, необычного, такого, что захватит дух и сольется со снежными бусинами в едином порыве восторга.
Но она не могла отогнать сон, захвативший ее в крепкие цепенящие объятия. Она сидела на холодном подоконнике, подогнув под себя ноги в пушистых носках, и, зачарованная, наслаждалась танцем перышек, падающих с неба. Пожалуй, нечто необычное уже произошло, подумалось ей, сегодня она не закурила сигарету, выскочив из-под одеяла, как делала обычно. Она почти забыла о первой выкуренной за день сигарете, забыла о самой возможности существования такой сигареты. Но потом вспомнила и потянулась за лежащей на письменном столе пачкой. Ну уж нет! Она не будет портить невинное своей белоснежной чистотой утро дымным запахом. И отдернула руку.
Надо сварить кофе, методично подсказывал уже проснувшийся мозг. Надо сварить кофе, крепкий, ароматный, свежий. Но кофе без сигареты ничто, продолжала выстраиваться логическая цепочка. Значит, обойдемся чашечкой зеленого чая. Хорошая альтернатива. Говорят, в нем и кофеина больше.
После утренних процедур, которые не могли остаться без ее внимания, она снова припала к окну. А снег все падал, падал. И его монотонное падение клонило в сон, успокаивало, расслабляло. Наверное, я еще пожалею, что не выпила кофе, укорила себя она, но все-таки в зеленом чае определенно больше кофеина, где-то она это читала.
А потом она вспомнила прошлую ночь, и липкое отчаяние, током пробежавшее по каждой клеточке тела, утопило все мысли о первом снеге. Что ей этот снег? Он все равно не сможет запорошить ее одиночество, невероятное чувство собственной ничтожности, бесконечное ожидание неожиданного. Одиночество было ей знакомо, оно было частью ее сознания, а иногда оно настолько разрасталось, что казалось, нет разницы, где она, а где ее одиночество. Она даже привыкла к постоянному ощущению одиночества, жила с ним и в нем, почти не замечая его. Но первый снег ярко обрисовал контур ее ничтожной души, пожираемой одиночеством. Невинность природы вымыла малейшие оправдания и обнажила порочность юности, до поры до времени дремлющей в глубинах существа, а потом вырывающейся всепожирающим огнем навстречу миру.
Тишину утра, объявшую ее, трясущуюся и потерянную, терзаемую и влекомую воспоминаниями, нарушила трель мобильного телефона. Кто-то ей может позвонить? Нет, это пришло сообщение, всего лишь сообщение. Наверняка, очередное предложение телефонной компании сменить тариф на более выгодный. Ее всегда угнетали подобные сообщения, совершенно не нужные, обманывающие ожидания. Она никогда не меняла тариф на более выгодный.
Тяжелый вздох вырвался из груди и новый приступ отчаяния. Сообщение было адресовано ей, от него. Нет, это было не предложение о смене тарифа. Это было предложение остановиться, расстаться и не обращать внимания. Прошлого не вернуть, читалось в сухих строках на бесчувственном экране телефона, да и не зачем. Надо жить настоящим и не унывать. А дальше унизительное предложение остаться друзьями, притом хорошими друзьями.
Вот так он выбил почву у нее из-под ног. Вот так она стала частичкой головокружительного танца легких порхающих снежинок.
Снег шел весь день. Но он не мог запорошить красное пятно, кляксой разлившееся по серому асфальту.