За соломой

Снег повсюду ложится на землю ковром,
Белый, чистый, пушистый, искрящий.
На озимые пашни, на лес за бугром…
Всюду запах зимы настоящей.

День короткий совсем. Ну и что же?.. Пустяк!!!
Гаснут, тая небесные свечи?..
Скрипом режет сугробы заснеженный тракт,
По морозцу, ложась в зимний вечер.

А под небом, довлеющим серым свинцом,
По верхушкам деревьев, над лесом,
Уж закат воздыхает багряным венцом,
Словно служит вечернюю мессу.

Только звуки не слышны в студеной тиши,
И лишь сердце восторженно бьётся
В такт движения лёгкого фибр души,
Под размеренный бег «иноходца».

А на розвальнях старых соломы копна,
Сверху тут же торчащие вилы…
Белым инеем густо покрыта спина,
Сивой масти, взопревшей кобылы.


Вот скрывается в сумерках серых омет,
Лошадь топчет копытами гулко.
С яра виден пруда чуть темнеющий лед
Меж плетнями кривыми проулка.

Вот с деревни уж слышится едкий дымок,
На возу рядом бороду гладит,
У замерзших моих в чёрных чёсанках ног,
В полушубке овчинном мой прадед.

На соломе холодной, свернулся в клубок,
Повернули к деревне с размаху...
На раскате так розвальни кинуло в бок,
Что аж дух захватило со страху.

Вот и прибыли. Двор, две берёзы в снегу,
Опрокинули на бок повозку.
Распрягли. Я подпругу взял, упряжь, дугу…
Тут же в снег положил под берёзку.

Мне б забраться на спину кобылы быстрей,
И на «конный» свести работягу.
Да! Верхом-то гораздо езда веселей
Хоть и жаль гнать рысцою беднягу.

На колхозном дворе от дыханья коней,
То ль от чистого теплого пойла,
Легкий пар или иней на досках яслей
В тусклом свете у каждого стойла.

Завожу я «Красотку» на место её,
И уздечку снимаю толково.
Лошадь об пол копытом тихонечко бьёт:
Просит меру овса золотого.

Тут овёс, тут и сено и сторож седой…
Ах, пора!.., без забот и без бедствий…
Сколько ж можно сегодня припомнить всего,
Вспоминая, каникулы в детстве.

28.11.2007