Кожа

 Вот и утро.
 Собираюсь сегодня на блошиный рынок.
 Буду долго себе высматривать
 на пластике широких столешниц
 сверкающих алюминиевых прилавков
 новое время года.
 В длинных рядах торговцев
 очень удобно
 менять надоевшую кожу
 на свежую,
 более толстую,
 выкрашенную импортной краской
 в цвет нездешней змеи,
 с раздвоенным языком,
 выдранными клыками,
 и блохами,
 застрявшими в узорчатой чешуе.
 (Кожу еще хорошо менять на пляжах,
 но сейчас уже поздняя осень)
 Продавцы желтоватого цвета
 с перекошенными глазами,
 выходцы из южных провинций Китая,
 будут улыбаться гнилыми зубами,
 вращать зрачками
 и вертеть у меня перед носом
 мутными зеркалами
 в блестящих ажурных рамах,
 и назойливо причитать о том,
 что мне очень идут эти одежды.
 Режу кожу ножом с заусенцами,
 Распускаю на длинные полосы.
 И сдираю, сдираю, сдираю.
 Кожа сползает к грязным ногам.

 К ночи
 меня никто не узнает.
 После бутерброда с эрзац-маргарином,
 и чашки огромных размеров
 с суррогатом бледного кофе -
 после него совсем не остается гущи -
 избавленный от потребности в результатах гаданий,
 спокойно улягусь спать.