Бездарное

Мои шаги развеет ветер
Во чреве Ночи, и без сна
Я прохожу под небом этим,
И буду слушать до утра:
Фонарь все шепчет урне в парке,
Что их любовь иссякла все ж,
А куст сирени, что у лавки,
Им скажет, что все это - ложь.
И скрипнут детские качели,
Как будто смех собой издав,
И надпись "Л+С" на ели
Расскажет всем, что все не так:
Жултушный и больной светильник
Клянется в смерти той любви,
Но если вдуматься, любовь-то
К помойке, как ни покрути.
"Да, пусть заплевана и грязно,
Вокруг нее и пусть бычки
Ее нутро питают смрадом,
Но это, в общем, пустяки.
А Вы, видали ее платье?
Всю стать его из чугуна,
Резные ножки на асфальте,
О как прекрасна вся она!"
Но кто-то звякнул на аллее,
Гонимый ветром произнес:
"Дурак! Коль был бы ты умнее,
Ты знал, кому ты свет свой нес!
Ты только вдумайся, что "урна" -
Всего лишь эвфемизм "ведра",
А ведь она - пустая дура,
А ведь она - из чугуна!"
Но вдруг поднялся ветер шалый,
И зазвенел в нутре ведра,
И раньше, будучи немая,
Вдруг урна голос обрела:
"Фонарь, о если ты, мой милый,
Подумал, что любовь мертва,
Знай ошибался, мой любимый,
И я любви к тебе полна!
Здесь часто ночью ходит кто-то,
Я узнаю его шаги,
Он здесь сидит на лавке долго,
И пишет часто до зари.
Затем встает, сомнет бумагу,
И бросит разом все в меня,
А ветер все листки расправит,
И я читаю до утра.
А там - с зарей приходит дворник,
Опустошит меня совсем,
Для места новому окуркам,
Плевкам и пачкам сигарет.
А если гость оставит ночью,
Стихи свои, но в ранний час,
То я читаю его строки,
Когда ты свет даешь для нас.
И я люблю тебя сильнее,
Когда читаю по ночам,
И на душее мой светлее,
Ведь мы - сродни его стихам:
"Как часто снами вдохновенный,
Сплетаю звуки в знаках слов,
И одиночеством гоненный,
Одною ночью обретенный,
Ищу ответ среди эпох,
Среди трудов умов Востока,
Среди античных школ, но - нет,
Ответа, значащего много,
Непостижимого, как Бога,
Простого, что "любовь - есть свет".
Забыл фонарь о прежней думе,
И ночью ярче он сиял,
Поэту сонному и урне,
Ожившей в скомканных стихах.