Заколдованный лес

Заколдованный лес впереди, тенью скрытый и сном,
Кто заходит туда, от того лишь мечты остаются,
Там все тропы кончаются омутом с илистым дном –
Так все странники кажут, и новости дальше несутся.
На опушке видны лебединые шеи берез,
И чернеют штрихи на коре, как графит на бумаге.
Но верхушки деревьев подернул трудяга-мороз,
И листочки летят, ущемленные болью отваги.
На кустах – перезрелые ягоды прошлых веков,
Отливают они фиолетовым, черным и синим,
Слышен запах морщин на коричневых шляпках грибов,
Отражается свет в окровавленном срезе осины.
Дальше – камни лежат, оголенные, как провода,
Даже мох не растет и не греет их черные души,
И река – непонятно, какая на ощупь вода –
Не тепло и не холод, не лед, не стекло и не суша.
Здесь зверей нет и птиц – улетели в другие края,
Да и ветер лихой – редкий гость на пятнистых тропинках.
В тишине – как во тьме засверкает призывно маяк –
Слышен длинный, пронзительный звук темно-красной волынки.
За спиной – ничего, только ветки закрыли проход,
А волынка грустит, и все громче звучит, и все слаще,
И нельзя не поддаться звучанию тающих нот –
Ноги сами несут ошалелого путника в чащу.
Там трава – не трава, светлячков золотых целый рой,
В центре омут глубокий, горячим огнем окруженный,
По воде, посребреной седой и печальной луной,
Бродит дух, девой леса однажды навеки плененный.
Он был первым из тех, кто по лесу пытался пройти,
Любовался верхушками древ, тишиной и рекою,
Он решил вокруг омута яркий огонь развести:
«Пусть обходят ужасную гибель свою стороною».
И теперь он стоит, окруженный водой и огнем –
Дева леса вмешательства смертных умов не прощает –
И волынка играет мелодию ночью и днем,
Смелых путников в глупых ночных светлячков обращая.