Мрачный поэт

про него говорили: он мрачный,
слишком мрачный – аж хочется выть.
он, наверное, сын внебрачный,
а мечтает поэтом прослыть.

говорили: не поэт он, а бездарь!
(мол, в искусство заказан путь)
а еще – что талантлив, но лодырь.
и великим когда-нибудь

вряд ли станет, легион - их имя –
слишком много, как звезд в ночи.
иногда у виска крутили –
мол, рыдают по нему врачи.

говорили: поэт–то – безумец,
а поэзия его - тлен.
дом его через десять улиц,
за оградой из желтых стен.

восхищались: не поэт, а находка –
девятнадцать шекспиров в руке!
(посадить бы в дырявую лодку
до по горной сплавить реке)

с тихой злобой: ему бы пулю
или шило в горячий висок!
а не вздернуть ли нам на_вер_ху_ли
эту куклу? вон на тот крючок...

с упоеньем: бальзам на душу!
так похоже на пенье сирен!
ты послушай! ты только послушай:
"сердце. душат. удавы. вен"

предрекали: такие долго
никогда не живут, не живут.
слишком ярко горят и сгорают,
ускользают из бренных пут.

обещали: надолго запомним
эти песни и эти стихи,
ведь баллады и повести эти -
гимн другой, неземной тоски.

а иные пугали: ведь это
черный бог его водит рукой!
ни на том, ни на этом свете
дух поэта не найдет покой!

был и тот, кто взахлеб, со слезами,
стих его изучив перед сном,
забывался печальными снами,
а ночами пугающий стон

испускал, как мертвец испускает
заунывный, тоскливый вздох
где-то там, под саваном длинным,
в тесноте деревянных оков.

но, увы мне, словесную магию
применял не для этих поэт,
как священнику, белой бумаге
доверяя свой сказочный бред.

не для них свои оды и песни
на белеющих снегом листах
он писал, низко голову свесив,
с чуть заметной улыбкой в устах.

не для них, будто солью и перцем
сыпал в рану (еще один стих)...
не для них надрывал свое сердце.
не для них! не для них! не для них!

свой призыв, свой болезненный вызов,
вопль свой, свой отчаянный вой,
на строку, как на шомпол, нанизав,
посвящал он... колдунье одной.

той, что где-то, когда-то, зачем-то
в паутинах заброшенных стен,
душу, бедную душу поэта
под замок, в заколдованный плен,

как раба, в железные цепи,
заточила до скончанья времен,
чтоб бродил он, как призрак без цели,
в ту колдунью навеки влюблен.

лишь для этой зимою и летом,
в лунном свете и свете свечи
сочинялись безумным поэтом
серенады тоскливой ночи.

чтоб летели поэмы, как птицы,
птицы дра из немыслимых снов,
чтобы сердца поэта царица
на печальный откликнулась зов...