Андрей Вознесенский

КАК ЖАЛЬ, ЧТО ОН ПОКИНУЛ НАС... 01.06.2010


Стихи Андрея Вознесенского стала читать очень давно,
ещё в 60-ые годы прошлого века. Часто слушала и
смотрела его выступления по телевидению на вечерах
поэзии. Не всегда понятны были его стихи, но притягивали
к себе какой-то внутренней энергией и оригинальностью.
Он был молод, худощав, восторжен и очень трогательно
выглядел. Всегда в тёмной водолазке и клетчатом пиджаке.
А однажды мне повезло встретить его в аэропорту в городе
Паланге. Никогда ни у кого не брала автограф, но здесь
набралась смелости подойти к нему. Он очень дружелюбно
отозвался. И ещё я прочитала его книгу - воспоминание
"На виртуальном ветру". Очень интересно написана.
Иногда перечитываю некоторые страницы.

СТИХИ АНДРЕЯ ВОЗНЕСЕНСКОГО

*****************************
Стихи не пишутся - случаются,
как чувства или же закат.
Душа - слепая соучастница.
Не написал - случилось так.
*****************************

Я - Гойя!
Я - Гойя!
Глазницы воронок мне выклевал ворог,
слетая на поле нагое.
Я - Горе.
Я - голос Войны, городов головни
на снегу сорок первого года.
Я - Голод.
Я - горло повешенной бабы, чье тело,
как колокол, било над площадью голой.
Я - Гойя!
О грозди Возмездья! Взвил залпом на Запад -
я пепел незваного гостя!
И в мемориальное небо вбил крепкие звезды,
как гвозди.
Я - Гойя.

Андрей Вознесенский

АНТИМИРЫ

Живет у нас сосед Букашкин,
в кальсонах цвета промокашки.
Но, как воздушные шары,
над ним горят
 Антимиры!

И в них магический, как демон,
Вселенной правит, возлежит
Антибукашкин, академик
и щупает Лоллобриджид.

Но грезятся Антибукашкину
виденья цвета промокашки.

Да здравствуют Антимиры!
Фантасты - посреди муры.
Без глупых не было бы умных,
оазисов - без Каракумов.

Нет женщин - есть антимужчины,
в лесах ревут антимашины.
Есть соль земли. Есть сор земли.
Но сохнет сокол без змеи.

Люблю я критиков моих.
На шее одного из них,
благоуханна и гола,
сияет антиголова!..

...Я сплю с окошками открытыми,
а где-то свищет звездопад,
и небоскребы сталактитами
на брюхе глобуса висят.

И подо мной вниз головой,
вонзившись вилкой в шар земной,
беспечный, милый мотылек,
живешь ты, мой антимирок!

Зачем среди ночной поры
встречаются антимиры?

Зачем они вдвоем сидят
и в телевизоры глядят?

Им не понять и пары фраз.
Их первый раз - последний раз!

Сидят, забывши про бонтон,
ведь будут мучиться потом!
И уши красные горят,
как будто бабочки сидят...

...Знакомый лектор мне вчера
сказал: "Антимиры? Мура!"

Я сплю, ворочаюсь спросонок,
наверно, прав научный хмырь.

Мой кот, как радиоприемник,
зеленым глазом ловит мир.

1961


САГА
 
Ты меня на рассвете разбудишь,
проводить необутая выйдешь.
Ты меня никогда не забудешь.
Ты меня никогда не увидишь.

Заслонивши тебя от простуды,
я подумаю: "Боже всевышний!
Я тебя никогда не забуду.
Я тебя никогда не увижу".

Эту воду в мурашках запруды,
это Адмиралтейство и Биржу
я уже никогда не забуду
и уже никогда не увижу.

Не мигают, слезятся от ветра
безнадежные карие вишни.
Возвращаться — плохая примета.
Я тебя никогда не увижу.

Даже если на землю вернемся
мы вторично, согласно Гафизу,
мы, конечно, с тобой разминемся.
Я тебя никогда не увижу.

И окажется так минимальным
наше непониманье с тобою
перед будущим непониманьем
двух живых с пустотой неживою.

И качнется бессмысленной высью
пара фраз, залетевших отсюда:

"Я тебя никогда не забуду.
Я тебя никогда не увижу".

 1996.

***

          Якутская Ева

                Варфоломею Тетерину

 
У фотографа Варфоломея
с краю льдины, у тёмной волны,
якутянка, «моржиха», нимфея
остановлена со спины.

Кто ты, утро Варфоломея,
от которой офонарели
стенды выставки мировой?
К океану от мод Москвошвея
отвернулась якутская Ева.
И сощурясь, морщинка горела
белым крестиком над скулой.

Есть свобода в фигуре ухода
без всего, в пустоту полыньи.
Не удерживаю. Ты свободна.
Ты красивее со спины.

И с тех пор не трезвевший художник
мне кричит: «Я её не нашёл!»
Бородёнка его, как треножник,
расширяясь, опёрлась о стол.

Каждой женщине, встреченной каждой
он кричал на пустынной земле:
«Отвернись! Я узнать тебя жажду,
чтобы крестик сверкнул на скуле».
 
Синеглазых, курносых, отважных
улыбаются тысячи лиц
«Отвернись! Я узнать тебя жажду,
умоляю тебя – отвернись!

Отвернись от молвы и продажи
к неизведанному во мгле.
А творец видит Золушку в каждой,
примеряет он крестик к скуле.

Распечатана многотиражно –
как разыскивается бандит –
отвернись, я узнать тебя жажду,
пусть прищуренный крестик горит…»

Я не слушал Варфоломея.
Что там спьяну мужик наплетёт?
Но подрамник, балдея идеей.
он за мною втолкнул в самолёт.

Остановленное Однажды
среди мчащихся дней отрывных,
отвернись, я узнать тебя жажду!
Я забуду тебя. Отвернись.