плакальщица

Что ж ты, девка, маешься, плачешь, да не уходишь,
вся расхристана, оделась не по погоде,
и зачем тебе при честном народе
разводить поминальный вой?
Им ведь скоро станет неинтересно,
ты у них сто седьмая вдова-невеста,
шла бы, девка, дальше, а это место
заготовлено сто восьмой.

А что ты не невеста – на то плевать им,
они рядят тебя в подвенечное платье,
да еще считают полезным занятьем
пересказывать прочим плач твой,
станут спрашивать, почему-ты-да-отчего-ты,
и совать отвары-настои-компоты -
ты в ответ застынешь женою Лота,
корабельной мачтой.

И могла бы – так и осталась бы недвижима.

Что ж ты, девка, ходишь от двери к двери,
вся такая «читай-меня-по-ладони»,
и боишься, и ждешь, когда перестанут верить,
когда, наконец, прогонят?

Что ж ты, девка, утром – с задранным подбородком,
королевской походкой,
царственною прохладцей,
а под вечер снова змейкой на сковородке,
ресторанной-певичкой-сударь-плесните-водки,
(все и рады стараться).

Ты ж сама себе осточертела слезами и грустью,
но, как заведенная, гнешь свое,
в тайне надеясь: еще вечерок – и отпустит,
или, хотя б, еще вечерок – и убъет.