Зевс. Заядлые рыбаки

Зевс. Заядлые рыбаки.
 
Отец с сыном рыбачили на озере. По тихой воде била хвостом рыба, и в камышах злорадно квакали лягушки.

- Матёрый карп с жиру бесится! – говорил отец, кивая на середину озера. – Щас мы его ухватим!
- Леску порвёт! – возражал сын, глядя на свой поплавок. – Там небось такая махина, что из мочевого пузыря два футбольных мяча получится.

Поплавок отца дрогнул.
- О! Подошёл, собака! Щас засасывать начнёт!

Сын вытянул плотвичку и кинул её в ведро - рыбёшка заметалась по кругу, как мотоциклист по стене.
- Первая ласточка! – отметил сын, плюнув на свеженасаженного червяка. – Ловись, рыбка большая и маленькая!

Солнце вынырнуло из-за камышей и будто с любопытством уставилось на поплавки.

- Ну что, батяня, засасывает бугай озёрный?
- Затих, мордоворот! Небось червяк не приглянулся, худых не кушает. Ему ведь такой червяк нужен, чтоб с палец толщиной!

Отец сменил насадку, подобрав самого крупного из членистоногих.
- Возьмёт! Куда он денется! В озере водорослей мало – со жратвой напряжёнка! А тут на тебе – деликатес из самой гущи навоза!

Поплавок отца дрогнул.
- Тише ты! Спугнёшь! – крикнул он сыну так громко, что завибрировала вода.
- Да я и не шумлю. Стою молчу, так что все претензии не ко мне, а к обществу охотников и рыболовов.

Поплавок сына повело к камышам со скоростью моторной лодки. Небольшая верхоплавка на полпути к ведру крутанулась в воздухе и исчезла в своей стихии.

- У-у, гадина, ушла!
- Большая? – спрашивал отец, не отрывая глаз от затихшего поплавка.
- Не то слово. Около килограмма. Как раз бы на сковородку хватило!

Солнце несколько отстранилось, потеряв интерес к вялому клёву.
- Подсекать надо! – советовал отец. – А ты дёргаешь, как доярка за титьку.
- Я подсекаю! Кто ж виноват, что у неё губа не дура!

Поплавок отца пошатнулся.
- Снова подошёл, сволочуга! Щас мы его выведем на чистую воду! До зимы рыбятины хватит!

Сын вытащил окунька.
- Батяня, брать или не брать? Уж больно худосочный, как из концлагеря сбежавший.
- Бери, конечно! Кот Тимофей слопает.

Солнце подалось вбок, и отцу показалось, будто оно, разочарованное, сплюнуло в воду.
- Карпуша! – говорил отец ласково. – Тебе, Карпушечка, завтрак приготовили, можно сказать, на блюдечке с голубой каёмочкой, а ты брезгуешь. Нехорошо, товарищ Карпович, потомки тебя не простят!

Сыну попался ёрш: он так сильно заглотнул крючок, что пришлось оперировать перочинным ножичком.

- Батяня, отгадай, кто из рыб самый хитрый и самый жадный?
- Поплавок отца чуть потонул и вновь поднялся.
- Засасывает! Ну и тягомотина! Пока засосёт, озеро пересохнет… Самый хитрый, говоришь? Самый хитрый – это лиса!
- Я спрашиваю про рыбу.

Солнце полезло вверх, издевательски шевеля своей единственной красной ягодицей.
- Они все, черти, хитрые! Были бы глупые, мы бы уже воз и маленькую тележку натягали.

- А самый жадный?
- Щука. Жрёт, жрёт, и всё ей мало! Рыбьего населения с гулькин нос осталось, а она на геноциде помешалась: уничтожает себе подобных.

- Самая жадная рыба – это ёрш! – вывел свою формулу сын, будто много лет занимался изучением темпераментов и характеров чешуйчатых созданий. – Смотри, как крючок заглатывает! Хапуга!

- О! – воскликнул отец, будто его внутренности вывернулись наизнанку. – Щас я сбегаю!
- Куда?
- На огород!
- А! А я думал, прямая кишка в движение пришла.

Сергей Викторович вернулся запыхавшийся, с горстью колорадских жуков.
Сын успел выловить краснопёрку величиной с мизинец.

- Щас насадим! – с азартом говорил отец. – Из соседнего озера рыбы прискачут!
- Ты что, батяня?! На колорадского жука даже в Миссисипи клевать не будет!
- Как бы не так! На той неделе Виктор Захарович на эту картофельную облепиху в Иргизе ведро пузатых карасей наловил!

Видимо, подводным обитателям диковинная насадка пришлась по душе: поплавок наклонился и задрожал.
- Видишь! Сразу берёт! – торжествовал отец. – Щас мы этого карпуху через плечо перекинем!

Солнце взобралось куда-то высоко, и все его эгоистические интересы сосредоточились в небесной сфере.
- Батяня, может, закончим это рыболовецкое дело? У меня рука отнимается удилище держать – этим дрыном только французов по Бородинскому полю гонять, а не мелюзгу ловить!

- Держи, рыбак, и с ухою будешь! Ещё пять минут, и уносим скарб, где будет карп.

По мосту, нависавшему над ними в трёх метрах, проехал автобус с открытыми окнами. Рядом с поплавком отца приводнился огрызок яблока. На мелких волнах зашатался поплавок.

- Как ты мозгуешь, сын, тот, кто бросил огрызок, дурак или дачник?
Антон отреагировал стремительно:
- Дачный дурак!
- Это верно. Был бы умный дачник, не стал бы четыре часа траву возле озера вытаптывать. Ещё пять минут – пусть вода успокоится.

Антон недовольно повёл затёкшими плечами. Его поплавок из винной пробки не шевелился, будто был не в воде, а во льду.

- Клю-ну-ло! – с расстановкой сказал отец. – Здравствуйте, дорогой Карп Карпович! Угощайтесь! Новое блюдо – ваши пращуры и нюхом не нюхали!

Сын переключил своё внимание на отцовскую акваторию. Поплавок заметно перемещался, но не настолько быстро, чтобы можно было подсекать.
- Смотри, сын! – возрадовался отец, комментируя замысловатые движения поплавка. – Ещё немного, ещё чуть-чуть! Последний клёв, он клёвый самый. А я карпуху сожрать хочу: я так давно не кушал сала!

Когда поплавок косо пошёл на глубину, Сергей Викторович потянул удилище. Леска напряглась и зигзагами стала резать воду, приближаясь к берегу.

- Здоровяк! – крикнул отец и боковым движением выдернул леску из воды, рассчитывая, чтобы карп отлетел подальше и не улизнул.

Отец с сыном крякнули, когда вместо карпа увидели крупную, дрыгавшую ногами зелёную лягушку.