Утро начинается с овсянки

Мое любимое время года - 11 июля 5 утра. Солнце только появилось из-за горизонта. Вставать жутко не хотелось. Но, предвкушая утреннюю тренировку ян цигун, заставила себя подняться. На сборы оставался час. Контрастный душ, макияж, в последние 5 минут тарелка овсяных хлопьев с кефиром.

Утренний пейзаж выглядит совсем иначе, чем в другое время суток. Город только начинает просыпаться. Цвета обретают совсем другой смысл, воздух чище и свежее.

Я шла. Мелкие дорожные камешки отбрасывали тени от восходящего солнца. Кое-где появлялись люди (в основном дворники и рыночные торговцы). Я думала: "Все это не имеет ко мне ни малейшего отношения", и чувствовала легкость. Мне было приятно от этой мысли, что я существую отдельно, независимо от этих людей.

Рыночная алейка. Советую пройтись по ней часиков так в 9 вечера, сразу поймешь, что не все потеряно. Пьяницы, попрошайки - пропащие души. А однажды пьяный мужык сидел на бордюре и негодовал на людей, окружавших его, свою жизнь. Утренняя алейка мало чем отличается от вечерней. Мусор, те же люди. Какой бы жуткой не была алейка, я все равно по ней хожу, хотя бы ради сочувствия, или для знания, что бывает и такое. У них свой мир, и я не вписываюсь ни в один из них. Эта мысль мне была приятна.

Час ян цигуна пошел не столько на пользу тела, сколько на понимание, что я не знаю эту технику совершенно, что не влядею телом, да и вообще забываю слушать сердце.

У меня отсавалось время джо работы. Объектом времяистребления стал рынок шуменского. Все больше и больше заполняют наши прилавки бананы и кошачьи кормы. А я уже два года не ела абрикос...

На работе я окончательно встряла в меланхолию. Была озлобленность на людей, на жизнь, на все со мной происходящее. И та мысль, от которой мне было приятно, в обществе не действовала. Меня наполнили страх, неодобрение себя, собственная никчемность. Я ушла раньше.

Отдых дома начался с вредного бутерброда и ссорами.

А все начиналось с доверия к овсянке.