Морские эскизы

 


От автора. Уважаемый читатель, цикл стихов Морские эскизы написан на основании ассоциативного восприятия невыдуманных историй, ситуаций, эпизодов и наблюдений, в которых я был непосредственным участником и достоверность которых гарантирую.


 Морские эскизы

Профессия - романтики во власти
У нас считалась многие года,
Но на вопрос обрел ли свое счастье,
Не всяк моряк вам честно скажет да.
Все потому, что море приключений
Не стоит тех страданий и волнений.
В них множество распавшихся семей
И вдвое больше брошенных детей.
Не говоря уж об игре со смертью
И о житейских мелочах
Проведенных без сна ночах
Не вспоминаю я, поверьте.
Какая смертная тоска
Лихая доля моряка.

Ходил я по дуге большого круга,
По локсодромии и просто на авось.
Сменяли ситуации друг друга,
Чего только увидеть не пришлось.
Шипели под форштевнем океаны,
Каналы быстрые и тихие моря
О всем увиденном поведать без обмана
Мне хочется, чтоб не пропало зря…

В море

Мыслей порванных клок,
В горле жесткий комок, сушит.
Сердце ноет, щемит
И печаль теребит, душу.
Проходящий циклон
В беспорядочный сон, клонит.
Пепелящий дурман,
Штормовой океан, стонет.
Солнце плавно взойдет
И зальет небосвод, светом.
Вновь в чужой я стране
И пройдет в стороне, лето.
Словно в битве за приз
Чайки падают вниз, с визгом.
Снасти ветром свистят,
Волны пеной шипят, в брызгах.
Наяву кругозор,
Темно-синий простор, в бликах.
И в жаре не спеша
Оплывает душа, с криком.
Липкий пот, как слеза
Заливает глаза, градом.
И тоскую любя
Тем, что нету тебя, рядом.
Стоит веки сомкнуть
И откроется путь, Млечный.
И качает волна
И уносит она, в вечность.
С полусонных небес
Потерявши свой вес
Лишь надежды мои, кружат
В этой звездной тиши
Согревая души, стужу.

Принцевы острова слева

Container carrier ночной
Послушно носом волны режет.
Земля осталась за кормой,
Лишь ветра свист, металла скрежет.
Шипящий шелест по бортам,
Машины чавкающий лепет,
Босфор остался где-то там
В который раз повергнув в трепет
Восторга мыслей хоровод.
Вновь потревожив наши души.
И лишь огромный небосвод
Нас снова отделил от суши.
Лоцбот от борта отвалил,
Все снова также,как и прежде,
Но словно в сердце кто-то свил
Гнездо несбыточной надежде.
 
Пусть хоть немного повезет
Тебе, трудяга, “Epos” старый-
хотя бы раз не сбавить ход
от Поти и до Джио- Тауро.
 
m/v KOS

Стоит тропический туман,
А сердце холодом объято,
Лежит меж нами океан,
Снега, метели и пассаты.

Задумчив Мастер, вот беда,
Возможно весь он в детстве давнем,
Где свои первые суда
Водил мальцом в Днестровских плавнях.

Маркони тоже все молчит,
Не хмур, но что-то в этом роде.
Был в школе радиобандит,
А нынче Моцарт писк-мелодий.

Дед над бумагами уснул,
Кляня рутинные отчеты.
Он сердцем там, где вала гул
Считает мерно обороты.

Чиф весь в работе, как в узде,
Закваска из морского теста.
Он сразу всюду и везде,
Нет без него на судне места.

Дракон торопится, бежит,
Тесак и взгляд, как у ковбоя.
Постой, Григорьич, не спеши,
Давай закурим Вайсероя.

На мостике немую ночь
Теснят эфирные напевы,
А мысли улетают прочь
За горизонт к созвездью Девы.

Экранов пестрая вуаль,
Курс на компьютере проложен.
А впереди морская даль
И позади такая тоже.

Волны расплющивают нос
И шторм качает нас до рвоты.
Кошмар с названьем vessel Kos,
А так – обычная работа.

На рейде Косичанга

Отбой, пустыня океана
Осталась где-то за кормой,
Мы побывали в разных странах
И движемся как бы домой.

Разрезав ходом Филлипины,
Как будто праздничный пирог.
Пиратам показали спины
И вот заслуженный итог.

Но это только передышка,
Ведь впереди лежит Бангкок
О нем читал я только в книжках,
Здесь море, солнце и песок.

Прошли мы заросли Пенанга
И блеск Гавайских островов
И вот, на рейде Косичанга
Наш балкер груз принять готов.

Еще скользим по водной глади
И старый лоцман на борту,
А на корме таверну ладит
Люд, что работает в порту.

На борт вползают по шторм -трапу
Из быстрых джонок на ходу
Наш добрый пес стирая лапы
Рычит и лает как в бреду.

На эту пеструю лавину,
Что вдруг нарушила покой
И круто выгибает спину
Он охраняя балкер свой.

Кого здесь только не увидишь,
В делячестве и мал и стар
Китаец, негр и старый идыш
Под нос суют тебе товар.

Не устают ни на минутку
Свои манатки теребить,
А трансвеститы - проститутки
Манят любовью одарить

Креветки, лобстеры, кальмары
И ананасы на пару
Щекочут ноздри пряным паром
Усилив голод на ветру.

Но нам, пока не до стакана
И наплевать, что здесь весна,
Ведь там в просторах океана
Мы слишком недобрали сна.

Утром – авральная морока
Швартовки, баржи, кутерьма,
И мерный шелест тапиоки,
Скользящей в жадные трюма.

Соленый пот течет по лицам
Здесь жарко вечером и днем
Ну чтож, покой нам только снится
Вернемся – дома отдохнем.

Стамбул – город контрастов

Бреду по улочкам Стамбула
Теснимый пестрою толпой
Уставший от людского гула,
Что мельтешит передо мной,

Здесь шумно все и интересно,
И водку тут никто не пьет
Паромам шустрым в бухте тесно,
Здесь все движением живет.

Движенье красочных тюрбанов
В мечетей, вычурных дворах,
И грозный турок с ятаганом
Здесь на зевак наводит страх.

Здесь набережным нет предела,
А с высоты крутых мостов
Я на Босфор гляжу несмело
Не находя достойных слов.

Здесь вдоль причалов и где-либо,
В тенистых парках и садах
Царит духман горелой рыбы
И дым каштанов на углях

Здесь шаурма и чебуреки,
Здесь для обжоры сущий рай.
Вам турки продают и греки
И носят ароматный чай.

Мальчишка в латанной тунике
Тележку катит и поет
И холм слежавшейся клубники
Вам за бесценок отдает.

C моста в залив плюется метко
Что Золотой зовется рог,
Верхом на шаткой табуретке
Весь черный, чистильщик сапог.

А в мегафоны с минарета
С курчавой бородой мулла,
Чтоб было слышно всему свету,
Кричит призывно” ву-алла.”

Тут изумрудные фонтаны
Хранят прохладу вечеров,
И призрак гордой Роксоланы
Здесь где-то бродит меж холмов.

Катер Пегас

Алеет стороной заката
Багряно-синий небосвод.
Стоит понтонами зажатый
В углу заброшенный лоцбот.

Лишь чайки топчутся на вантах
Ничто их не пугает здесь,
Растяжки мачт, как аксельбанты
Провисли и поник ты весь.

Удары рынды не тревожат
На твоих палубах людей,
Лишь на бортах ракушки множат
Количество своих семей.
 
Стихают к ночи звуки порта,
Темнеет синий небосвод.
Беспечно плещется у борта
Рыбешек мелких хоровод.

О чем ты думаешь, дружище,
Под монотонный ветра бриз,
Словно чурбак на пепелище
И почему твой флаг повис.

А как он неустанно вился
При встречных ветрах на волне,
Как капитан тобой гордился
И ты достоин был вполне,

Слов похвалы и восхищенья,
Когда в цилиндрах бил напор.
С надеждами и вдохновеньем
Ты уходил в морской простор.

И на крутой волне огромной,
Словно мифический Пегас
Взлетал расчетливо и ровно
Ты к трапу судна каждый раз.

Чтоб снять людей любого званья
От шторма чувствуя экстаз,
Свое оправдывал название,
Что на борту твоем – “ Пегас.”

А может, вспомнилось невольно,
Как в дымке утренней росы
Ты шел неспешно и привольно
Вдоль кромки Тендровской косы.

Пусть не бывал ты в дальних странах
И Антарктиды не видал,
Зато базары пеликанов
В дунайских плавнях раздвигал.

Припомни и азарт рыбалок,
И слов восторженных поток,
А сколько красочных русалок
На палубе плясали рок.

В безумстве праздничных застолий,
Ты бороздил набравши ход
Подвластный захмелевшей воле
Простор зелено-синих вод.

От Тарханкута и до Березани
Форштевнем раздвигая гладь,
Дрожал от бака до бизани,
Когда был шторм тебе под стать.

И вот итог, твой век не вечен
От ржавой смерти не уйти,
Но в нашей жизни человечьей
Точно такие же пути

Когда ты цел и не контужен
Тебе и почесть и хвала,
Сломался – никому не нужен,
Такие, брат, у нас дела.

Ну, а тебе не стоит злиться,
Ведь твое тело , есть металл,
Что может в крейсер воплотиться
И вновь пройти девятый вал.

Лунная радуга

Близ берегов Австралии далекой
Бежал наш балкер углем загружен.
Я лунной радуги рассвет в ночи глубокой
Увидев, светом был ее сражен.

Как в фильме старом черно-белым цветом
Она открыла прелесть этих мест,
А в центре арки светом тем согретый
Мерцал раскосым ромбом Южный крест.

Уже был пройден риф Большой Барьерный,
и старый лоцман вахту сдав уплыл,
я замер глядя в этот свет неверный
чуть было волком в небо не завыл.

Я цепенел и мне сводило скулы,
А на косой форштевневой волне
Сидела цепко сонная акула
И в лунном свете улыбалась мне.

Восторги эти разделить мне не с кем,
Все уверяют – это просто бред.
Мне не забыть серебрянного блеска
И той луны колеблющийся свет.

Тропики

Многократно проходя экватор,
Я дивился южной красоте.
Месяц лунный, золотой, рогатый
Вниз спиною всходит в темноте.

Тут я вспомнил, что на минаретах
Он таким же чином отражен.
На арабских сказочных портретах
Звезд лучистых роем окружен.

К горизонту - золотой вальяжный
Словно грозный, мировой судья,
А в зените - лодочкой бумажной
В синем море тихая ладья.

 В полдень солнце, отразясь от стали
Жжет и сушит плавленым огнем,
И усталость с ног нетвердых валит,
Накопившись раскаленным днем.

Остров желтый, золотые дюны
Тень от пальмы привлекает птиц.
Блеск лучистый голубой лагуны,
Капли пота у моих ресниц.

Отлив

Наступил отлив опять
Оттянул морскую гладь,
Ровно два раза за сутки
О себе дает он знать.
То Нептун нам злые шутки
Продолжает посылать.

Мелкой живности беда,
Животворная вода,
Норов показав коварный,
Отступила в никуда,
Обнажив песок янтарный,
Не оставила следа.

Машина времени

Глупцы о времени машине рассуждают
Изобрести ее им не дано
И до сих пор они не понимают-
-машина создана уже давным давно.

Правда ее никак нельзя пощупать,
Погладить корпус, кнопочки найти,
Так рассуждать, по крайней мере глупо,
А что, если иначе подойти.

Припомните, хотя бы Жюля Верна,
Как мир прошли за восемьдесят дней,
И, как потерян день один был, верно?
И снова найден к радости друзей.

Поэтому, берись за чемоданы
И отправляйся во Владивосток.
Там надо так свои построить планы,
Чтоб путь держать дальнейший на Восток.

На судно сесть и направляться в Штаты,
И если с курса в бок ты не сойдешь-
- в меридиане стовосьмидесятом
Ты в завтра хоть на день, но попадешь.

В пути домой – обратные моменты,
Хоть тормози, хоть ускоряй свой ход,
Но во вчера приедешь хоть на день ты,
С высокой точностью, и до наоборот.

Машина времени 2

Вот новый вариант проблемы.
Я наблюдал такой момент
И продолжая эту тему,
Давайте сдвинем мы акцент

На бег часов и расстояний,
Но без учета поясов.
Представлю вашему вниманию
Из жизни случай мой, таков.

Мы шли на Гавр согласно фрахту,
При ветре - левый бейдевинд.
Я заступил с нуля на вахту
И слушал, как натужно винт

Трясясь, воде сопротивлялся.
А дизель, корпусом дрожа,
Преодолеть поток пытался
Соляркою не дорожа.

Я взял маяк известный, Бреста.
Он был мне справа тридцать пять,
Сличил по карте наше место
И стал сомнением страдать.

Мы, вроде, шли довольно бойко,
Казалось, что еще желать,
Но пеленг был упрямо стойким
И даже начал убывать.

Я бросил с мостика окурок,
Он упорхнул, как воробей.
Ход полный. Словно бы придурок,
Я к пеленгатору скорей.

В чем дело, справа те же тридцать,
А ведь прошло уж три часа.
Я заскочил в гальюн умыться,
И наступила полоса,

Прозрения и просветленья.
Тут гением не нужно быть,
И без особого уменья
Все это можно сообразить.

Все наши адские усилия
Поток и ветер погубил.
Назад отбросив на три мили,
Так безобразно пошутил.

Во времени и направленьи
Мы четко двигались вперед,
Вот только в геопложеньи
Как-будто дали задний ход.

Когда все точки вы возьмете,
И будет посчитать не лень,
Все мили – то тогда поймете,
Что вы пришли в вчерашний день.
 
Английский канал

Фарватером Английского канала
Мы шли неспешно соблюдая строй.
Каналов в жизни видел я немало,
Но этот самый, видимо, крутой.

Был мостик полн, крутились две вертушки,
А третья тоже грелась на standby.
Кэп взгромоздил под задницу подушку
И не спеша прихлебывал свой чай.

На баке в куртке был впередсмотрящий,
До боли глаз он сквозь туман смотрел.
Я точки брал точнее и почаще,
Короче, каждый был у своих дел.

Все как всегда, привычная работа
И так обычен этих мест туман,
Но все же было необычно что-то,
Возможно просто зрения обман.

Па де Кале в кильватере остался,
И мы вошли в Ламаншевый поток.
Наш старый Zulser взял и поломался,
Сложился вдвое мотылевый шток.

Ход был потерян нас снесло на бровку,
Дед в ЦПУ свой получил инфаркт,
А нас весь день тащили на веревке,
Чтоб в Лондоне расследовать тот факт.

Ремонт

Мы стояли в Гуанчжоу,
А вернее в Хуанпу.
Был ремонт, скорее шоу,
Слов других я не найду.
Это западней Сянгана,
Если двигать по реке
Целый месяц мы по плану
Жили в страшном бардаке.
Меж трюмами хлама тучи,
А куда не светит свет,
Тут и там другие кучи,
Что не принял туалет.
Каждый день толпа китайцев
Нам оказывала честь.
Всем нам не хватало пальцев,
Чтоб их правильно учесть.
Вроде двери закрывали,
Но запоры, ерунда,
Постоянно пропадали
Наши вещи, что куда.
Капитан в укор мне ставит,
Говорит мол, не зевай,
Наблюдай – куда, кто правит
И чужих не запускай.
Крикнул, выгоняй мол зайцев,
Бросил крепкое словцо,
Как же различить китайцев,
Ведь они в одно лицо.
А к тому же все одеты
в грязно-белое х/б,
не видать средь них атлетов,
в массе всей – сплошное б.
Б в том смысле, что бараны
одинаковая стать,
поскорее б в океаны
с этих стапелей удрать.

Реюньон

К западу от острова Маврикий
Ароматный словно шик-лосьон,
По размерам менее великий,
Расположен остров Реюньон.

Божьим раем я не помышляю,
Но когда увидел невзначай
Этот остров – вспомнил я о рае
И подумал:” Это точно рай”.

Океана цвет неподражаем,
Чист, прозрачен, хоть до дна ныряй.
Нравится китам и рыбьим стаям
Видно рыбам тоже нужен рай.

Рай такой нам может только сниться,
Здесь царят согласие и лад.
У туземок ласковые лица,
Кожа словно светлый шоколад.

Пряный кофе покрывает сушу,
Остальное – покрывает сад.
Солнцем ярким свои гроздья сушит
Золотой игристый виноград.

Если б только люди выбирали
Для себя пристанищную весь,
То не зная горя и печали
Я бы жизни путь окончил здесь.

Возвращение домой

Родные моряков фигуры
В улыбках надоевших лиц.
Я улетал из Сингапура
Под пение заморских птиц.

Мне солнце тоже улыбалось
Готовясь к ночи перейти,
И ртуть в термометре поднялась,
Стояла выше тридцати.

Я в легковесной безрукавке
У трапа Боинга стоял,
А мои куртки, шапки,плавки
В багаж конвеер отправлял.

Тогда от радости не вспомнил,
Что на дворе стоит февраль,
А если б это кто напомнил,
Я б на него подумал – враль.

Все было празднично и прессу
Забравшись в кресло я листал.
Лица балдежной стюардессы
Ко мне приблизился овал.

Мсье, пардон, мол пристегнитесь
,Don’t smoking, мол прошу вас, please,
Excuse me, только не сердитесь
я в тон ей отвечаю, мисс.

Все как обычно, видик, книжки
И столик с выпивкой, как штык,
А кое-кто свои излишки
Сливает высунув язык.

Но подлетая к цели ближе
Я становлюсь все более хмур.
И понял, что февраль в Париже
Не греет так, как Сингапур.

Я к проводницам :” Help me, дамы”
Но мне в ответ -холодный лед,
Багаж дадут в концовке самой,
Когда окончится полет.

А это значит свои шмутки
Получишь в Киеве ты лишь,
Но Киев в феврале не шутка,
И уж, конечно, не Париж.

Я приуныл тут, прямо скажем,
Предвидя массу всяких бед,
Но вдруг один из экипажа
Мне преподнес казенный плед.

Его надел я словно пончу,
Как мексиканец сквозь косу,
Подумал:”Наконец закончил”
Я невезений полосу.

Повеселел, налег на виски,
Вновь стал с соседкой флиртовать,
Зачем грустить, до дома близко,
Если глобально представлять.

Ну, а соседка с жутким страхом
Смотрела,как я выпивал,
Как я стаканы одним махом
В желудок жадный заливал.

Вот, наконец, Париж, Европа
Земля невиданной красы,
Ну а меня косого в ж..у
Снесли с бетоннной полосы.

А дальше, три часа полета
И я в Борисполе опять,
Но свой багаж мне снова что-то
Не удается отыскать.

Он задержался где-то в Вене,
Так мне диспетчер рассказал,
Прибудет только завтра к смене
И можно покидать вокзал.

Мол не волнуйтесь, мы вам можем
Его в Одессу переслать,
Но вот с ночлегом не поможем,
Прийдется в зале переждать.

Я слишком долго не был дома
Стуча зубами дэ, дэ, дэ,
От гастронома к гастроному
Я покатился на ж/д.

А после, “Черноморец” честно
К Привозу утром прикатил
Я понял, братцы – жизнь прелестна,
Прийдя домой лишившись сил.

С того момента, в разных трансах
В багаж манатки не сдаю,
А плед – подарок Эйр-Франса
Я, как реликвию храню.

Этна
 
На подступах к Мессинскому проливу
Если с широкой части подойти.
Нужно бездарным быть и несчастливым,
Чтоб сбиться с курса верного пути.

Пусть для радара берег незаметный,
Справа пологий и висит туман.
Да только слева полыхает Этна,
Словно маяк – недремлющий вулкан.

Он помнит ясно времена и годы,
Он дух столетий пеплом присыпал.
Как гордый сфинкс крестовые походы
С вершин своих огнями освещал.

Здесь Карфаген не раз сходился с Римом
В кровавых схватках гибельной войны,
А он светил в пространстве обозримом
Огнем смешавшись с бликами луны.

От ранних звезд до полночи до самой
Он морякам несет надежды свет
И здесь не зря он носит имя Мама,
Ведь для людей дороже мамы нет.

На Кипре

Из воды рыбешка скачет
Чтобы стрекозу поймать,
Чудный берег, гавань Лачи,
Не житье, а благодать.
Это вверх от Лимассола,
Где покой и тишина
Масса разных разносолов
и дешевого вина.
Я живу на белой яхте
Жду погоды день деньской,
Чтоб потом, согласно фрахту
Перегнать ее домой.
А домой, значит в Одессу,
Ведь сейчас самый сезон,
Но без радио и прессы
Здесь торчу, как робинзон.
Рядом англичанин Джери,
У него тут магазин
Вы мне можете поверить
Мы сошлись на почве вин.
А еще он любит виски,
Каждый день, как схлынет жар
Мы проходим путь в неблизкий,
Но зато дешевый бар.
А в обратном направленьи
Я несу немалый груз
Спелый, сладкий, как варенье
Свежесорванный арбуз.
Проходя мимо баштана,
После виски в кайф попить,
А баштан тот без охраны,
Как же мимо тут пройтить.
Джери парень тот, что нужно,
В прошлом - легкий водолаз.
Он моей гордится дружбой
И по мне –он в самый раз.
Мы с ним плавали вдоль рифа
И вокруг подводных скал,
Он рассказывал мне мифы,
Что он дьявола встречал.
Мы сидим в вечернем мраке,
Каждый уж заснуть готов,
Льется музыка сиртаки
Из соседних кабаков.

Шторм

Четвертый день нас яростно швыряет,
Да так, что сложно одолеть порог
Я думал, что такого не бывает -
Не может сердце биться в пальцах ног.

Дрожит надстройка, винт гребной грохочет,
Когда рывком выходит из воды
И не заснуть никак ни днем ни ночью,
И мысли все с наличием беды.

За что нам это, Боже, с какой стати,
Твержу один и тот же все упрек.
Пытаюсь спать по ходу на кровати
И на диване, хода поперек.

Удар волны и брызги бьют по рубке,
Металла лязг и страшный ветра стон
То ли Нептун сорвал в подарок шлюпку,
То ли его товарищ Посейдон.

И не свернуть от этой бури фронта
В каютах бьется и летает хлам,
Куда ни глянь вокруг по горизонту
Коктейль из моря с небом пополам…




В Бискайском заливе

На крутой волне прилива,
Раздвигая океан
Шли в Бискайском мы заливе
Сквозь непробивной туман.

Я в радар смотрел с напрягом,
Дополнительный матрос
При подобных передрягах
Направляется на нос.

Капитан покинул мостик
На него напал понос
В Лиссабоне были гости,
Он им лишнего поднес.

На экране непростые
Ситуации в ночи.
К центру от периферии
Наползают кирпичи.

Здесь всегда судов хватало,
Так и лезут на ходу.
Словно в океане мало
Стало места на беду.

Тут, к тому же шторм крепчает
В левый борт крутой накат,
За рулем не успевает
Отработать автомат.

Словом, вахта непростая
Завершает мой контракт.
Ведь на море все бывает,
Это всем известный факт.

Впереди по курсу слева
Неопознанная цель.
Помоги, Святая дева,
Справа ведь сплошная мель.

Вдруг в эфир:“oncoming vessel,
I am offer red to red”
“Roger, yes” уйдя от стресса
я кричу ему в ответ.

Значит левыми бортами
Разойдемся, просто как.
Чиф в руках с биноклем замер,
Что увидит он, чудак.

Не продавишь и ратьером
Этот масляный туман.
Наконец-то принять меры
Появился капитан.

Зачастил с утра сегодня
Он,бедняга, в туалет.
Себя чуствую свободней,
Когда рядом его нет.

Вот туман уж за кормою
Растворяется вдали.
Разошлись опять с бедою
Мы, как в море корабли.

Мой сосед Маркони


У меня сосед Маркони
В прошлом, ллойдовский моряк,
По годам – уже на склоне,
По характеру – добряк.

Всех соседей привечает,
Добродушен и не хмур,
Братьев меньших уважает,
А в особенности кур.

Пусть гордится им держава
Он – почетный ветеран
Справа влево, слева вправо
Бороздивший океан.

Его жизнь, как на ладони
Перед совестью он чист
Ну, а прозвище Маркони
Значит – судовой радист.

Изменения в процесс
Внес технический прогресс,
И профессию Маркони
Оттеснили джи пи эс,

Телексы и инмарсаты,
Сарты, радиобуи,
Сквозь метели и пассаты
Позывные шлют свои.

Штурмана и капитаны
Научились их читать
И без помощи секстана
Своим судном управлять.

Но сосед – моряк бывалый
Не желает унывать.
Чтоб не показалось мало,
Я могу еще сказать.

Когда мир стоял на грани
Третьей мировой войны,
Он болтался в океане
По велению страны.

Под “Прощание Славянки”
Порт Советский покидал,
А под пестрый треск морзянки
Сам Фидель его встречал.

Пусть же будет он здоровым
И девиз “ не вешать нос”
Для себя припомнит снова
И забудет слово “ SOS “.

22 причал

В порту Одесском гаваней немало,
Но я припомнил вдруг один причал.
Он с давних пор снискал дурную славу,
Отвечу веско, как таким он стал.

Когда-то здесь кипело судоходство,
Была в углу стоянка катеров,
Чтобы суда родного пароходства
Достичь на рейде семьям моряков.

Сотни судов и столько же названий,
Весь рейд заполнен, каждый день с утра
До поздней ночи и по расписанию,
Их обходили эти катера.

Однажды утром, не припомню точно
Числа какого и в году каком,
Я стал участником той катастрофы очно,
А не по слухам с нею стал знаком.

Был ураган, внезапно он сорвался
И от норд-веста шел не хилый шквал.
На холодильник мирно швартовался
Рефрижератор Отомар Ошкалн.

Его несло к причалам морвокзала,
Там где другие спали катера.
Лоцман решил, что очередь настала,
И что машиной работнуть пора.

Не знаю, что там за конфуз случился
Он дал вперед, но был толчек таков,
Своим форштевнем круто навалился
И задавил в углу рейдовиков.

“Бугаз” разрезан был на обе части,
ушел моментом, как болгарский”Лом”,
а два других, помятые отчасти
попали вскоре на металлолом.

“Бугаз”прикрыл собою нас от смерти,
меня и трех еще моих друзей.
Мы были в среднем катере, поверьте,
Готовясь сдать дежурство поскорей.

И семьи наши избежали горя.
Мы были в кубрике,а значит под водой
И выход наверх был бы закупорен,
Если б “Бугаз” борт не подставил свой…

А как-то раз ледовою зимою
Автопогрузчик цитрус разгружал
Шофер своей нетвердою рукою
Не тот рычаг, повидиму, нажал.

Он, как волчек на угол подкатился,
А там мгновенный совершил полет
Словно колода в прорубь провалился
Ушел бесследно под холодный лед.

С тех пор вдоль кромок сделаны бордюры
Все и у нас должно, как в мире быть,
И чтоб никто не попытался сдуру
Свой жизни путь, купаясь прекратить.

На рыбалке

Уравновешенным и прытким
Вам нужно в одночасье быть,
Чтобы поймать ведро ставридки
И кайф от ловли получить.

Водичка хлюпает по днищу,
Медленно солнышко встает.
Под лодкой в море рыбок тыщи,
Но только не на алчный рот.

Не торопись, распутай леску,
Легонько перышки поправь.
И вдоль по гавани одесской
Ты в сторону Фонтана правь.

Цепляй нормальное грузило,
В ходу не нужен поплавок.
И вот, уже изо всей силы
Забарабанил твой кивок.

Но ты, солидности для вида
Не дергай, а води пером.
Глядишь – и цепочка ставриды
Блестит на солнце серебром.

Она пищит, порхает, бьется
Крутя колючие бока
И просто в руки не дается
В ладони колется слегка.

Бывает, что в одной заброске,
Если момент ты не проспишь
Поймается на вид неброский
На ощупь скользкий, брат голыш.

Коль повезет – поймаешь ската,
Ну а скорее на крючок
Прийдет по виду простоватый
И зазевавшийся бычок.

А солнце припекает спину
И до краев уже садок.
И плечи уж под цвет малины,
Пора и лодку на замок.

Пора уйти в прохладу тени.
Не жадничай, умерь свой пыл,
 Чтобы у новых поколений
Улов рыбацкий полным был.

Дельфины

С восторгом всегда наблюдаю картины,
Когда возле борта резвятся дельфины.
Вблизи от форштевня стремительный ряд
Без лишних движений, как быстрый снаряд.
Под винт погружаясь и даже под киль
В погоне стараясь свой выявить стиль
То брюхо покажут, то светлый бочок,
Хвостом по воде издавая щелчок.
Наверх выгибая блестящие спины,
Несутся по водным просторам дельфины.

Море дьявола

Примомнилась одна история,
Скорее просто эпизод
Мы были в East- Китайском море
И шли на юг набравши ход.

Был полный штиль, светило солнце
И мы неслись включив форсаж,
По ходу справа от японцев
Увидел я как бы мираж.

Море сияло и искрилось
Шипело, словно самовар.
Как газировка пузырилось
И в небо шел прозрачный пар.

Мы шли по курсу полным ходом
Прям в центр этого пятна,
Но я такого эпизода
Не видел даже в дебрях сна.

Был Мастер рядом и от шока
Стоял воды набравши рот.
Что делать Кэп? Давай к Востоку
Мы обойдем сей огород.

К штурвалу стал и переставил
Он с автомата на ручной
И судно влево переправил
По траэктории крутой.

Кто знает, что там в недрах бьется
Шипит, дымит и пузырит,
Не зря ведь дьяволом зовется
Район тот - пусть же Бог хранит.

Промах

Заглянул я в джи пи эс,
Правый глаз на лоб полез,
Там ,где Норд стоял по плану
Наблюдаю букву S
То ли я сегодня спьяну,
То ли здесь сработал бес,
То ли спутав океаны
Не в тот полюс я залез.

Тьму – Таракань

Уроки истории в школе
Всегда с удовольствием ждал.
Учителю с прозвищем - Толя
Я каждый урок досаждал.
Где викинги жили, где инки,
Китая где с Индией грань.
И где, в древнерусской глубинке
Стоял город Тьму – Таракань?

Он нам говорил, бесполезно
Такую столицу искать.
Так что уж вы будте любезны,
не стоит меня отвлекать.

Мол все это бабские сказки,
Которыми полнится свет.
Сказал, поднимая указку
Такого селения нет.

Нет города, места, нет края,
Он смолк от ответа удрав,
Но я то теперь точно знаю,
Как был глубоко он не прав

Ведь только на прошлой неделе,
На острове Калимантан,
Мы в баре уютном сидели
И звался тот порт Таракан.

А если же кто не поверит,
Скажу - мне не свойственно лгать,
Пусть сам подойдет и проверит,
Стоит в сиамэнс буке печать.

Перед бурей

Туч небесных свинцовый ярус
Ясный день переделал в ночь,
Очертив сиротливый парус,
В горизонт уходящий прочь.

Прежде чем капитально дунуть,
Вестник бури – зловещий штиль.
Гладь вокруг одинокой шхуны
Растянулась на много миль.

Грот зарифлен, послаблен брамсель,
До упора затянут шкот,
Только лишь одинокий стаксель
Сохранять позволяет ход.

“Кэп проверены все найтовы”-
боцман кэпу ведет доклад,
шхуна и экипаж готовы
с головой окунуться в ад.

Капитан не заходит в рубку
Он – то знает, что шхуну ждет,
Стал на шканцах с потухшей трубкой,
Ждет, что дальше произойдет.

Вот и рябь понеслась вдоль борта,
Ветра свист, перешедший в вой,
Наполняет и рвет аорты,
Нарастает крутой волной.

Акапелой запели снасти,
Звякнул колокол, берегись,
Словно бы объявив ненастье,
Первой пены сглотнувши слизь.

Корпус дрогнул, как от удара,
И удар был не в бровь а в нос
Не сломайся, корабль старый,
Шквалов много ты перенес.

Палуба из-под ног уходит,
Погружаясь в соленый вал.
Посейдон по просторам бродит
Обнажив зверский свой оскал.

Николай, помоги о ,Боже,
Одолеть бури той парад,
Кто ж еще в этом им поможет
Пережить наяву сей ад.

Портленд штат Орегон

На западе Соединенных Штатов
Есть порт на речке Каламе
Я в тех местах бывал когда-то
И помню их в своем уме.

Не потому, что там олени
Вдоль набережной не спеша
Бредут во власти томной лени
Листву осеннюю круша.

А в речке на плаву не тыщи,
Но сотни котиков усов
На вас нацелили глазищи
Гипнозом давят вас без слов.

Там терминал различных злаков
Развернут круто на всю мощь
Порой осенней, в речке раков
Навалом, а над речкой дождь

И днем и ночью поливает,
Препятствуя открыть трюма,
А время властно подгоняет
Не за горой стоит зима.

Так, выбирая промежутки
На мрачном небе от дождя
Нам грузят сою в спешке жуткой,
Команды формэна не ждя.

А формэн – натуральный янки,
Стал нашим другом мистер Джон
В питье, еде не держит планки
И в анекдотах он силен.

Когда-то в давности, матросом,
Во время Мировой войны,
Ходил на первых “Либертосах”
На бок Советской стороны.

Тушенку, “Кэмэл” сигареты,
Возил рискуя наш герой.
Снаряды, виски и галеты
В обмен на баночки с икрой.

Джон на презенты не скупится,
На день Благодаренья он
На борт привез нам столько пиццы,
Что позавидовал бы слон.

А к пицце – в той же мере пива
Чтобы слегка навеселе,
Нам ощущать себя счастливей
На доброй штатовской земле.

С Благодаренья к благодати,
Конец погрузки и в туман,
Под утро в мокрые объятья
Нас принимает океан.

На вертолете мрачный лоцман
Ушел рукою сделав бай.
На стопор якорь крепит боцман,
Ведь в океане не зевай.

По курсу слева Гонолулу
И прочих островов завал.
Кэп чудом не упал со стула,
Когда от норда справа в скулу
Ударил океанский вал.

НАТО

Однажды бурею объятый
Ревел от злобы океан
Мы рядом с крейсером из НАТО
Осуществить спасенья план

Свои машины торопили,
Согласно СОЛАС на воде
Усилия объединили,
 чтобы помочь чужой беде.

В районе том тонула яхта
И был ребенок на борту
Мы, приняв SOS ушли от фрахта
Чтоб заприметить яхту ту.

Но крейсер НАТОвский быстрее
Ее, конечно, отыскал,
Но как поднять людей, острее
Вопрос к тому моменту стал.

Наш балкер, закрывая ветер
К волне огромной лагом стал
А парни НАТОвские эти
Рискуя окропить металл

Своею собственною кровью
Спасая гибнущую жизнь
Забывши о своем здоровье
Кричали тонущим, “держись”

Их из пучины вынимали
Из рук на руки передав
Сами тонули, но спасали
Чужих, не осквернив устав.

И совесть НАТОвского блока
Покрывши славой звездный флаг
Я от политики далекий,
но подошедши к ним на лаг

я понял, что для них есть свята
и жизнь чужая и покой
с тех пор я полностью за НАТО
одною и другой рукой.

За европейскую зарплату,
Я против - к старому в откат,
И всей душой стою за НАТО,
Хоть мне не враг Российский брат.

Светлой памяти товарища
( бывшего подводника )

Сердце щемит, а пульс тем более,
Стучит, колотит, теребит.
Ушел от нас Гаврилыч Толя,
Душа рыдает и болит.

Ушел внезапно и спокойно,
Нам не успев отправить SOS.
Ушел, как жил, а жил достойно
Без причитаний и без слез.

 Как так? стучится неустанно
В сознанье непростой вопрос.
Как-будто вдруг на капитанов
На свете том повышен спрос.

Ведь лишь сегодня, Ты при встрече,
Мне свою руку протянул,
И вот, сейчас ушел навечно,
Непробуждаемо уснул.

К тебе был мил и благодушен
Безмолвия подводный свет,
Когда из-под воды на сушу
Любимой посылал привет.

Но, видно, сердце не машина,
Волнений всех на нем рубцы
Незримо копятся рутиной
И приближаются концы

И радостей, и треволнений,
Без пафоса ненужных слов,
А поросль новых поколений
Идет взамен своих отцов.

Я много говорить не стану,
Лишь поклонюсь судьбы кресту.
Такая доля капитанов –
Упасть на боевом посту.

Так спи спокойно, друг наш Толя,
Угодно было так судьбе.
При встречных ветрах и в застолье
Всегда мы вспомним о Тебе.

Три кита ( в Индийском океане ) на тему о том, что Земля лежит на трех китах, слонах и черепахе

На склоне дня, уже под вечер,
Когда стихает суета,
И запад заревом отмечен
Я глянул прямо, три кита

Спокойно плыли нам на встречу
И три фонтанчика рядком
Вниз опадали, словно свечи.
Я проглотил восторга ком

От этой сказочной картины,
Не в силах взгляда оторвать,
Как их лоснящиеся спины,
Грозя форштевень забодать,

Свернули в сторону направо,
И я слегка направо влез.
Мы поступили очень здаво,
Согласно МППСС.

Я понял, видимо, устали
Они весь шар земной держать,
А может быть умнее стали
И вышли к свету погулять.

Я стал с сомнением и страхом
Глядеть по верху валунов,
Чтобы увидеть черепаху,
А к ней в придачу трех слонов.

Подумал :” Что ж это творится,
Что с нами вдруг произойдет,
Если фундамент разбежится,
Куда же шар наш упадет?”

Голубь

Однажды возле островов Самоа,
Где счастлив каждый тем уже, что цел,
Прибился голубь, видимо, почтовый,
Манером важным к нам на рею сел.

А дальше вниз, на палубе растаял
Ступает сотрясая головой.
И удивительно, что пес ему не лаял,
Как видно был то голубь непростой.

Он целый день по палубе слонялся,
По крышке трюма шел, как на плацу.
И никого на свете не боялся,
Имел на каждой лапке по кольцу.

Он к нам внедрился нагло без билета
И двинул вместе с судном на восток.
Пенять не стали мы ему за это,
И жил он с нами некоторый срок.

Он не принес с собой газет и писем
Лишь только важно топал словно слон.
И был условно нами он записан
В состав команды, как бы почтальон.

Он веселил и избавлял от скуки
И ворковал, вот, разве что, не пел,
И пищу брал, ко всем садясь на руки,
Отчаян был и бесшабашно смел.

И отдыхал, устроившись на рее,
И тихо так по своему храпел,
А после, возле берегов Кореи
Ни с кем не попрощавшись улетел.

Вокруг Африки домой

Надежды доброй мыс, и мыс Игольный
Остались справа сзади за углом.
И вот уже форштевень наш привольно
Режет Атлантику и впереди наш дом.

Там, где-то справа он за Гибралтаром
Еще чуть чуть, а там уже Босфор.
Кончаются бредовые кошмары
И живы мы штормам наперекор.

И мысли беспорядочно теснятся
И донимает старенький мотив
Веселой песенки и мне все чаще снятся
Глаза любимой и несет прилив

Моей любви, наш ход опережая
И тянутся минуты, как часы,
И медленно ползет земля чужая
За кромкою прибрежной полосы.

Последний луч Кейптауна закрылся
И потянулась скучная Намиб.
Попутный кит волною спать укрылся,
Пугая неуклюже сонных рыб.

Лишь котики беспечные дрейфуют,
Спешить не надо им, как нам домой.
И пусть не каждого родная поцелует.
Но каждого обнимет порт родной.

Море

Вдоль кромки моря августом воскресным
Бреду рассвет вдыхая не спеша.
Остатки шторма валом полновесным
Мне лижут пятки пеною шурша.

Коварный хищник в широте безбрежной
С утра мне улыбается слепя
Огромным солнцем ласково и нежно,
Забыв, как убивал меня любя

В не тихом, грозном Тихом океане
У края Алеутских островов
В декабрьском серебряном тумане,
Где не видать спасательных постов.

И бесконечно долго до Аляски,
И скрыт за Фудзиямой Магадан,
Было не до любви и не до ласки,
Когда такой расклад Нептуном дан.

В окресности, лишь штормовые волны
Размером в десятиэтажный скреб
О корпус били ненависти полны.
А винт, захлебываясь греб и греб и греб

От гибели взлохмаченой спасая
Переживая вместе страшный час.
На что же ты сегодня уповаешь
И почему так лижешься сейчас?
 ----------------------

Море бывает зеленым и синим
И перламутровым в ранней заре.
Пенным прибоем расбросанный иней
Словно жемчужины на серебре.

Песенный шепот в закатной лазури
По закоулкам заветным души,
Яростный рокот неистовой бури
В противовес безмятежной тиши.

Море поет бесконечные песни
Ласковым хлюпаньем, ревом крутым.
Чайки полет, что есть в мире чудесней
В жизни моей, - только море и Ты…
-----------------------------------------

День прийдет и я уже не вспомню
Штормовой закат на склоне дня,
Будет Норд шипеть словно жаровня,
Но волна не брызнет на меня.
И бизань не хлопнет от пассата,
Буревестник не мелькнет вдали,
Я свои меняю координаты
Вдаль от моря, ближе до земли.
Не бежать по трапу по тревоге,
Не видать светящийся Босфор.
Я в пути, но на другой дороге
С Богом начинаю разговор.


Моих стихов померкли морды
И улетучился дизайн.
Все потому, что в “store & forward”
Пишу сейчас, а не в “on line”.

Черноморское утро

Черноморское утро,
Солнца пламенный диск,
В облаках перламутра
Над водою завис.

И поплыл наполняя
Мягким золотом свет.
Мир проснулся зевая,
Улыбнулся в ответ.

Заиграли дельфины,
Подхвативши рассвет,
Свои мокрые спины
Выставляя на свет.

Серебристая чайка
Подобравши живца,
Отвалила от стайки,
Чтобы съесть до конца

Без помех и капризов
Всю добычу сполна.
Силу раннего бриза
Набирает волна.

Хлопнул парус рыбачий,
Шкот надраив струной.
Пусть встречает удача
Утро вместе со мной

В Северных широтах

Прохлада утренняя дольше
Не отпускает. И туман
Не пробивает солнце больше,
И круче в полдень океан.

На стеклах дождевые капли
Стекают, в реки соберясь.
Не понял – протекает кап ли,
То ль в люке трещина нашлась.

Сквозь стекла ничего не вижу,
Лишь на радаре мой карт-бланш,
Дыханье Арктики все ближе
И впереди уже Ла Манш.

И Ты там справа, где-то сбоку
Мне посылаешь вечный зов
Как яркая звезда Востока
И я ответствовать готов.

Через тоску, через Карпаты
На твой горячий сердца свет
Навстречу трепетно и свято
И никакой разлуки нет…

Закат

Раскаленный солнца шар
На горизонте прикоснулся,
К воде, но возмущенный пар
От взрыва в небо не взметнулся.
А обожженный океан
Невозмутим и равнодушен
На этот зрения обман
И тишиной ласкает уши.
Лишь пена белая шуршит
Вдоль борта в брызгах не смолкая
И буревестник мельтешит
За солнцем в море поспешая.
А солнце спряталось и мгла
Свет поднебесный погасила,
Но сбить нас с курса не смогла,
Хоть и старалась, что есть силы.

Буря

Неистово бушующее море,
Как газировка пеною шипит.
Бесстрашно шхуна с непогодой спорит.
И гнутся мачты и скрипит бушприт.

Заправлен грот и пусто на бизани
Лишь стаксель помогает штормовать
И нет здесь перед Богом оправданий
На чудеса не стоит уповать.

И в этом вихре, бурею объяты
Расчитываем только на одно,
Что ошалевший в страсти вал девятый
Не заберет нас на морское дно.

И пусть с трудом нам каждый шаг дается
И палуба уходит из-под ног,
И от волненья сердце чаще бьется,
Надеемся на радостный итог…

Путаны южных морей

В одном морском порту Калимантана,
В дешевом баре, рядышком присев,
Совсем еще не взрослая путана
Мне, что-то предлагала нараспев.

Был ярок блеск в глазах ее азийских
И алых губ манящий влажный зов.
И, хоть я не владел индонезийским –
Все было ясно и без лишних слов.

Слегка дрожали длинные ресницы,
Но взгляд не робок, а довольно смел.
Подумал :”Она в дочери годится”,
Но дальше думать я не захотел.

Мелькнула мысль протестом и поблекла
И ощутив касание волос
Я понял, что дорога эта в пекло,
Но все же устоять не удалось.

Ведь ямочки со щек мне улыбались,
Когда средь танца ставши на носки,
Чуть выше пояса волнующе касались
Груди ее набрякшие соски.

А попугаи хохотали громогласно
И жгла огнем тропическая ночь,
И так была поддатливо подвластна
Страны заморской трепетная дочь…

Уроки навигации

Я направо слегка отклонялся
Задавая нагрузку рулю,
Только пеленг никак не менялся,
Д-кратчайший равнялся нулю.

А ведь в Правиле с номером восемь
Пунктик (в) нам о чем говорит?
Что момент полумер не выносит,
Когда жизнь на карте стоит

Экипажа и целого судна.
Нужно действовать наверняка
И понять это, право, не трудно,
Чтоб стать понятым издалека.

Изменяя свой курс или скорость
Так, как сказано в ППСС -
Выполняйте все пункты на совесть
И последствий останетесь без
--------------------------

Глянул я на картинку радара
и рванулся немедля к рулю,
не припомню ужасней кошмара,
Д-кратчайший равнялся нулю.

Да и времени до Д-кратчайший
Оставалось всего ничего,
Я не стал думать, что будет дальше
Сделал то, что нужнее всего.

Право на борт, сорвал с автомата
Заскрипевший от боли штурвал,
Обозвал себя вычурным матом,
Как же так я банально проспал.

И мой ship, покосившись от крена,
Словно конь в натяженьи узды
Выполнял курса нового смену,
Уходя от внезапной беды.

Хорошо, что машина готова
Все приказы была выполнять,
А нето, как Нахимов с Васевым
Нам пришлось бы потери считать.

Море любит мечтателей храбрых,
Но с тех пор я люблю повторять :
“Не случилось, чтоб абракадабры –
вам не стоит на вахте мечтать”.

( Д-кратчайший – минимальное расстояние
расхождения с встречным объектом. Прим. автора. )







Последний курс

Сегодня небо хмурится,
Туман усилил мрак.
А вдоль безлюдной улицы
Прошкандыбал моряк.


Который видел многое,
А ныне инвалид
Влачит судьбу убогую
И неказист на вид.

Бежит навстречу кнопочка,
Собачка поутру,
А он спешит на стопочку
К соседскому двору.

Когда-то в океане он
Прокладывал свой путь,
А вот сейчас заранее
спешит сто грамм глотнуть.

И не нужна дистанция
И пеленг ни к чему,
Последняя инстанция
Открылася ему…