Воспоминания о двух ангелах из детства

Я не Сведенборг и с ангелами не общаюсь. Но воспоминания о них кое-какие сохранились.
Город. Провинциальный. Мне пять лет. Тут может быть два варианта. Либо маленький городок в Сибири, куда я призжала с матерью навестить деда. Или наоборот юг. Скорей всего Анапа или Азов. Больше никуда я поехать не могла. Помню простой дощатый тротуар. Мать где-то впереди идет. Скрылась за углом почти ближайшего дома. Я как всегда чуть отстала. Хотела что-то важное разглядеть, узнать что-то, на что взрослые внимания не обращают. Жук такой черный и большой полз себе тихо по доскам тротуара. Я нагнулась, смотрела на этого жука, а потом раздавила детской ножкой. И заплакала тут же. Стало жалко. Прямо-таки детская жестокость неосознанная. Побежала было догонять мать. Не тут -то было. Мягкое прикосновение к руке. Мужчина, наверно лет 30-35, как мне сейчас думается. Дети с возрастом не дружат. Для них все сливаются в одно емкое слово-взрослые. Он спросил меня, строго, но и ласково. Я его не испугалась почему-то? Хотя откуда бы взяться незнакомцу посреди пустой секунду назад улицы? Глаза под темными очками. И в тишине прозвучало:"Зачем ты это сделала? Ты убила его?" Я смутилась и не могла поднять голову. Так и стояла, рассматривая тротуар со следами коровьих лепешек. Он улыбнулся и сказал:
" Запомни (что называется from now on!). Беззащитных, маленьких и слабых обижать нельзя. Он приходят к нам за помощью и защитой. Они нам доверяют. Поняла? " Я кивнула. Мне и в голову не пришло сомневаться в предполагаемой способности жука доверять или не доверять кому-то. Мне было стыдно и до боли жалко!!!!! Жалко этого несчастного жука, который полз себе и полз по хозяйству своему маленькому. "А теперь беги! Я знаю, ты уже никогда не вернешься назад, чтобы причинить кому-то боль. Вот чем -то помочь или что-то исправить-тогда возвращаться непременно надо! Ты ведь могла убрать это жука с досок и защитить от чужих ног? Так? " Я кивнула и побежала прочь сломя голову. Оглянулась уже на углу-моего "добрых дел наставника" не было. Появился из ниоткуда и ушел в никуда.

А потом очередь в булочную на Каховке за свежим хлебом. Я голодная вечно, тоже как и все дети наверно. Дома не заставить есть, а на улице отщипнуть от горячего еще батона или рогалика-это целый пир. Я подбежала ближе к раздаче и кассе. Схватилась за поручень и смотрю на эти булочки вожделенные. И вдруг что-то тяжелое как будто приковывает мою руку к поручню. Я подняла глаза. Мою руку крепко до боли накрыл своей ладонью мужчина, стоявший в очереди. Я была как в ступоре. Не могла ни пошевелиться, ни отвести глаз. А он не отпускал мою руку и смотрел так, словно хотел передать мне всю "базу данных", что у него накопилась. Во взгляде его черно-красноватом какое-то безумие было и отчаяние. Не похоть, как у любителя лолит малолеток. Потом словно пелена с меня спала. Я закричала. Помню, что услышала свой крик как бы со стороны. А люди ничего и не услышали. Услышала похоже лишь мать-матерям слова не нужны. Она подбежала ко мне из конца очереди.А он спокойно отпустил мою руку и исчез. Народ индифферентный делал вид, что ничего в общем -то не произошло.

Вот такие случаи. Урок доброты неожиданный и столкновение с агрессией. Рука у меня, кстати, болела целый день, остался синяк даже. И горела как в огне. Только маме я ничего не говорила, делала вид, что меня не особенно-то все и затронуло. Я молчала и думала. Глаза же, вернее, взгляд помню до сих пор. И не дай бог увидеть их снова. Если бы мама не подошла тогда, чтобы случилось со мной? Он увел бы меня из магазина? Или выпил всю душу детскую до дна? Не знаю и не в чем не уверена.

"Ангелы" черные и белые. Добро и зло. Всего понемногу найдется по соседству с нами. Только мы ничего не замечаем, да и случайные воспоминания или озарения гоним прочь.